Том 10. Письма
Шрифт:
4) На скрещении каких улиц стоял дом, в котором вы жили?
5) Верен ли план вашей квартиры?
Приблизительно, конечно..
6) Нет ли у тебя, не сохранилось ли в хламе каких-либо программок музыки в саду купеческого собрания за годы 1904 — ну, окажем 1913... Может быть, одну спишешь и пришлешь мне, или две? Помнится всегда была 12 номеров. Какие вещи исполнял оркестр?
7) Ну, это не вопрос, а просьба. Нет ли у тебя, не можешь ли достать и прислать мне что-либо касающееся Академии и ее библиотеки. Может быть, хоть отрывок какого-нибудь каталога? Несколько слов о библиотеке: сколько было в ней залов?
За бестолковую просьбу
Еще раз желаю тебе полного исцеления. Ответ посылай на мою московскую квартиру непременно заказным.
Позволяю себе роскошь написать много слов.
Твой Михаил.
Ларисс Николаевне от Елены Сергеевны и от меня привет.
930
9 декабря А.П. Гдешинский написал большое письмо, в котором ответил на все вопросы М.А. Булгакова (см. Творчество Михаила Булгакова, кн. 1, Л., 1991, с. 250-257).
931
Письма. Печатается и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 32). (Написано рукою Е.С. Булгаковой с подписью-автографом Булгакова).
932
Елена Афанасьевна Булгакова-Светлаева (1902-1964) — младшая сестра М.А. Булгакова.
Барвиха, 3.XII.39
Дорогая Леля!
Вот тебе новости обо мне. В левом глазу обнаружено значительное улучшение. Правый глаз от него отстает, но тоже как-будто пытается сделать что-то хорошее. По словам докторов выходит, что раз в глазах улучшение, значит есть улучшение и в процессе почек.
А раз так, то у меня надежда зарождается, что на сей раз я уйду от старушки с косой и кончу кое-что, что хотел бы закончить [933] .
933
И в эти тяжкие дни болезни Булгаков продолжал работать, диктуя Е. С. редакционные поправки к роману «Мастер и Маргарита».
Сейчас меня немножко подзадержал в постели грипп, а то ведь я уже начал выходить и был в лесу на прогулках. И значительно окреп.
Ну, что такое Барвиха?
Это великолепно оборудованный клинический санаторий, комфортабельный. Больше всего меня тянет домой, конечно! В гостях хорошо, но дома, как известно, лучше.
Лечат меня тщательно и преимущественно специально подбираемой и комбинированной диетой. Преимущественно овощи во всех видах и фрукты. Собачья скука от того и другого, но говорят, что иначе нельзя, что не восстановят иначе меня, как следует. Ну, а мне настолько важно читать и писать, что я готов жевать такую дрянь, как морковь.
Сколько времени нам придется пробыть здесь — неизвестно. Если захочешь написать мне, чему я буду очень рад, то пиши на нашу городскую квартиру. Привет Варе и Наде. Люся целует тебя и шлет привет тебе и им.
Твои Михаил.
М.А. Булгаков - П.С. Попову [934]
Барвиха, 6.XII.[19]39 г.
Да, дорогой Павел, никогда не следует заранее что-либо загадывать. Обоих нас скосил грипп, и все пошло прахом — в смысле воздуха и дальнейшего движения вперед. Чувствую я себя плохо, все время лежу и мечтаю только о возвращении в Москву и об отдыхе от очень трудного режима и всяких процедур, которые за три месяца истомили меня вконец.
934
Новый мир, 1987, № 2. Письма. Печатается и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 218,
Довольно лечений!
Писать и читать мне по-прежнему строго запрещено и, как сказано здесь, будет еще запрещено «надолго».
Вот словцо, полное неопределенности! Не можешь ли ты мне перевести, что значит «надолго»?
К двадцатому декабря, во что бы то ни стало, постараюсь быть уже в Москве.
Анне Ильиничне привет!
Твой М.
М.А. Булгаков - Е.А. Светлаевой [935]
935
Письма. Печатается и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 32).
25.XII.39
Дорогая Леля,
я в Москве с 18-го. Навести меня. Созвонись с Люсей [936] , когда это тебе удобно. Немногословен, берегу глаза.
Твой М.
Приписка Елены Сергеевны Булгаковой:
Целую Вас. Елена Б. [937]
М.А. Булгаков - А.П. Гдешинскому [938]
936
Имеется в виду Е.С. Булгакова.
937
Е.С. Булгакова записала в дневнике: «18 декабря 1939 года в 12 часов дня вернулись из Барвихи. Спал плохо, просыпался часто». В эти дни Булгаковых навещали Ермолинский, Файко и др. Изредка гуляли.
938
Письма. Печатается и датируется первому изданию.
28.XII.1939. Москва
До сих пор не мог ответить тебе, милый друг, и поблагодарить за милые сведения [939] . Ну, вот, я и вернулся из санатория. Что же со мною? Если откровенно и по секрету тебе сказать, сосет меня мысль, что вернулся я умирать.
Это меня не устраивает по одной причине: мучительно, канительно и пошло. Как известно, есть один приличный вид смерти — от огнестрельного оружия, но такового у меня, к сожалению, не имеется.
939
Получив это письмо, А.П. Гдешинский тут же ответил, сообщив, что в «Киеве вновь идут „Дни Турбиных“, говорят, что этот спектакль лучше „Анны Карениной“, порадовался известию, что Вахтанговский театр работает над постановкой его „Дон Кихота“».
Поточнее говоря о болезни: во мне происходит, ясно мной ощущаемая, борьба признаков жизни и смерти. В частности, на стороне жизни — улучшение зрения.
Но, довольно о болезни!
Могу лишь добавить одно: к концу жизни пришлось пережить еще одно разочарование — во врачах-терапевтах.
Не назову их убийцами, это было бы слишком жестоко, но гастролерами, халтурщиками и бездарностями охотно назову.
Есть исключения, конечно, но как они редки!
Да и что могут помочь эти исключения, если, скажем, от таких недугов, как мой, у аллопатов не только нет никаких средств, но и самого недуга они порою не могут распознать.
Пройдет время, и над нашими терапевтами будут смеяться, как над мольеровскими врачами. Сказанное к хирургам, окулистам, дантистам не относится. К лучшему из врачей Елене Сергеевне также. Но одна она справиться не может, поэтому принял новую веру и перешел к гомеопату. А больше всего да поможет нам всем больным Бог!
Пиши мне, очень прошу! Л. Н. Поклон.
От всего сердца желаю тебе здоровья — видеть солнце, слышать море, слушать музыку.