Том 12. Пьесы 1908-1915
Шрифт:
Михаил. Старики сами сознаются, что живут в смятении понятий. Значит — подождите учить!
Целованьева. Разве я учу? Бог с тобою!..
(Идёт на террасу. Стёпка, оглянувшись, насыпает в карман себе сахар.)
Павла. Да не обижайтесь вы друг на друга! Зачем?
Тараканов. Для развлечения больше.
Михаил. Вот именно…
Павла. Миша, сыграйте
Михаил. Не хочется…
Павла. Ну, пожалуйста…
Михаил (взглянув на неё). Родителей надо слушаться.
(Настраивает гитару, Тараканов набивает трубку, раскуривает.)
Михаил (говорит речитативом, аккомпанируя тихонько на гитаре).
Полем девушка тихо идёт. Я не знаю — кто она? Не её ли моё сердце ждёт, Грустью околдовано?Тараканов. Что же это за девушка?
Павла (с досадой). Не мешайте! Это — мечта.
Тараканов (вздыхая). Вообще, значит, девушка. Понимаю. Но в этом случае — надобно жениться…
Павла. Ах, да не мешайте же!
(Во время чтения на террасе явился Муратов, в костюме для верховой езды, с хлыстом в руках. Слушая Михаила, он иронически морщится.)
Муратов (сходя в сад). Какая поэтическая картина: варенье варят, сладкие стихи читают… Добрый день, Павла Николаевна, вы всё хорошеете! Отставной проповедник правды и добра — приветствую! Здравствуй, Миша…
(Его встречают молча, он садится рядом с Павлой; она жмётся, отодвигаясь от него. Тараканов, молча поздоровавшись, уходит в глубь сада, угрюмо оглядываясь на лесничего.)
Муратов. Прошёл насквозь весь дом — пусто!
Павла. Тётя Соня дома…
Муратов. Потом услыхал тихий звон гитары… Чьи это стихи, — твои, Миша?
Михаил. Мои… А — что?
Муратов. Плоховато. Впрочем, для домашнего употребления, вероятно, и это годится.
Павла. Позвать тётю?
Михаил (усмехаясь). Сиди, я позову…
Павла. Лучше я…
Муратов. Почему же — лучше?
Павла. Не знаю. Ну, пускай Миша…
(Михаил
Муратов. Хорошо быть военным писарем, — это очень смелые люди — они прекрасно ухаживают за барышнями и дамами. Как вы находите?
Павла. Я не знаю, не видала.
Муратов. Писаря — и парикмахеры тоже — очень любят играть на гитарах.
Павла. Да?..
Муратов. Вы — плохая Ева, у вас мало любопытства… Вас не интересует, почему я стал так часто бывать здесь, а?
Павла (смущённо). Нет… Не интересует…
Муратов. Очень сожалею. Хотелось бы, чтобы вы подумали об этом…
Павла. Вы — старый знакомый тёти Сони…
Муратов. Знакомый я старый, но душа у меня молодая, и её влечёт к молодому, как вас, например, к Мише, очень глупому парню…
Павла (волнуясь). Он — вовсе не глупый…
Муратов. Я его знаю лучше, чем вы… Он же постоянно пьянствует со мною…
Павла. И меня вовсе не влечёт…
Муратов (тихо напевает). «Старый муж, грозный муж…»
Павла (встала). Это — неправда!
Муратов. Что — неправда?
Павла. Всё! Всё, что вы говорите! И я не хочу с вами… Вы нарочно меня…
Муратов. Что — нарочно?
Павла. Я не знаю, как сказать. Вы надо мной смеётесь…
(Быстро идёт прочь.)
Муратов (вынимая портсигар, следит за нею, вздыхает). Дурочка…
(Тихонько бьёт кончиком хлыста по струнам гитары. Из-за угла террасы выглянула Целованьева и — спряталась. Из дома выходит Софья, остановилась на верхней ступени, глубоко вздохнула.)
Софья. День-то какой прекрасный…
Муратов (вставая навстречу ей). Жарко и пыльно… Здравствуете?
Софья. Вы чем Павлу расстроили?
Муратов. Я?
Софья. Ну, ну, не играйте, не поверю ведь…
Муратов. Она меня очень забавляет.
(Анна Марковна у жаровни. Стёпка около неё.)
Муратов. Что — скоро идиллия превратится в драму?