Том 12. Пьесы 1908-1915
Шрифт:
Васса (Павлу). Чем он тебя?
Анна. Я говорила, Павел…
Наталья. Подожди…
Павел. Отойди, мать…
Анна. Дайте воды…
Михаил. Поняла, да?
Людмила (отцу). Пусти… После скажешь…
Васса (вставая). Горячей воды?
Людмила. Да, да… на сердце…
Михаил.
Людмила. Да нет же!..
Анна. Верно! Берите его… Семён, помоги!..
Наталья (зорко следит за всеми). Не тронь, Сеня!.. Боюсь я, ой!.. Они нарочно Павла натравили… куда ты?
(Михаил, Анна, Семён — уносят Прохора.)
Васса. Ты что шипишь?
Наталья. Разве я змея?
Васса. Ты что сказала?
Наталья. Позвольте, мамаша?
Васса. Что позволить? Ну?
Наталья. Мы не прислуги… мы теперь — хозяева!
Васса (тихо). Вон!
(Семён воротился, Павел встал с пола, волочит ногу, идёт к матери, держась за стулья.)
Наталья. Не кричите! Сеня — она кричит…
Семён (стараясь говорить внушительно). Нет, мамаша, довольно! Мне — двадцать семь лет, ему — двадцать четыре… против этого не поспоришь! (Мать приподняла очки на лоб и в упор смотрит на сына.)Что вы смотрите? Тут как ни смотрите — закон совершеннолетия… сыновья — наследники… стало быть… спора нет!..
Васса (спокойно, Павлу). Иди, взгляни, что с дядей…
Павел. Не хочу… Не пойду…
Семён. Да… Уж теперь — как мы желаем!
Васса (вздохнув). Дураком ты родился, Семён!
Семён (вспылил). Обидные ваши слова — оставьте! Я — дурак, а по закону — хозяин! И вы, пожалуйста…
Анна (бежит). Мамаша… дядя, кажется, помер…
(Молчание. Павел сел на стул, спрятав голову за спинку. Семён, одеревенев, мигает глазами. Наталья прижалась к нему, вздрагивая. Опустив руки и наклоня голову, Васса обернулась в передний угол комнаты, беззвучно шевеля губами. Анна, перебирая на груди пальцами, смотрит на неё. Испуг на лице Натальи постепенно сменяется радостью.)
Семён (шепчет). Вот те раз!
Наталья (тоже шёпотом). Теперь — ты пойми! Всё наше делается!
Анна (им обоим). Шш… тише!..
Васса (тихо). Ну, Павел, вот, достиг ты конца…
Павел.
Семён. Эх, Пашка! Что, брат?
(Васса и Анна уходят, но Анна остановилась за дверью.)
Наталья (ласково). Паша! Скажи правду — они тебя не подучили дядю-то ударить?
Павел (устало). Пошла ты… ерунда!
Семён (жене). Что ты сочиняешь тут?
Анна (входит). Видишь, Павел, что ты наделал? Предупреждала я тебя — не тронь, да?
Наталья (подозрительно). Да-а… как будто подстрекнули вы его, так вышло…
Павел. Я не виноват…
Наталья. Бог рассудит — кто виноват… он знает!
(Идут: Михаил — рука у него обмотана носовым платком, Людмила и Васса. Людмила прошла в угол, села там и тихо плачет.)
Васса (торжественно). Скончался…
Наталья (мужу, шёпотом). Гляди — рука…
Семён (вздрогнув, громко). Где? Чья рука?
Васса (Наталье). Ты — о чём?
Наталья. Я? Я сказала ему, Семёну, что рука у Михаила Васильевича…
Михаил (почти не скрывая насмешки). Рука-с? Повредил несколько, задел за ручку двери, когда усопшего несли. А что-с? Мне не больно, если это вас интересует… совсем не больно… А впрочем — благодарю покорно за внимание!
Васса. Ну — помолчите все! Людмила — перестань! Павел, как же теперь? Что будем делать? (Голос у неё дрогнул. Помолчала, шевеля губами.)Ты знаешь — семья наша не дружная, сор из избы будет вынесен, и пойдут тёмные слухи про нас…
Павел. Оставьте меня…
Васса (глуше). Может, и полиция вмешается… тут — деньги! У дяди в нашем деле до ста тысяч с лишком…
Семён (жене, шепчет). Ого! Вот так — ю!
Васса. Известно, что он их взять хотел… Видишь, как всё запутано… Тебя предупреждали — не тронь, убьёшь… а ты — нарочно… Чувствуешь свой грех?
Павел (бормочет). Будет! Не тяните душу… (Сообразив опасность, испугался, вскочил, смотрит на всех.)Вы… вы, родные мои… вы — не говорите! Я не хочу… что же делать, мама? Сеня?
Васса. Мы, конечно, будем стоять за тебя — пред людьми… А пред богом как ты оправдаешься? И вот я советую тебе, если дело это грешное кончится хорошо для тебя, — иди в монастырь…