Том 16. Фредди Виджен

Вудхауз Пэлем Грэнвилл

— Крутит?

— Финтит, — пояснил Стэнвуд. — Понимаете, вспомнил я вечеринку и этот самый взгляд… В общем, а вдруг она просто хочет от меня отделаться? Но сейчас я успокоился. Если вы за него выходите, значит, мне просто показалось.

Терри не разделяла эту наивную веру. Простодушный Стэнвуд успокоился, а она — нет. Ей припомнился Джеффри Харвест, непостоянный красавец. Он глядел и на нее, и на всех других. С болью подумав об этом, она вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Эй! — заволновался Стэнвуд. — Что это вы?

Простодушные люди мыслят штампами. Когда

добрая приятельница вскрикивает, словно умирающая утка, и закрывает руками лицо, они знают, что делать. Взволнованно спросив: «Эй, что это вы?», они по-братски ее обнимают. Когда Стэнвуд все это сделал, он услышал голос:

— Мистер Росситер!

В дверях стояла леди Алела, неприязненно глядя на происходящее.

Когда женщина строгих правил хочет в два часа ночи посмотреть, какие разрушения произвел ее пьяный отец, и видит младшую сестру в пижаме и халате с молодым человеком, тоже в халате и пижаме, она, то есть женщина с правилами, бывает очень суровой. Так оно и случилось, а потому Стэнвуд взвился ввысь, словно под него подложили тринитротолуол.

У таких, как он, есть заповедь, начертанная золотыми буквами: если честный человек скомпрометировал даму, он должен немедленно это исправить, не щадя затрат.

Тем самым, он знал, что делать. Путаясь в полах халата и свалив по пути бюст покойного Гладстона [24] вместе с подставкой, он промолвил с неброским благородством:

— Не беспокойтесь, миледи. Мы помолвлены.

— Вот как? — откликнулась леди Адела, глядя еще суровей. — Не говорите ерунды. Какая помолвка? С моей сестрой вы познакомились вчера, за обедом.

24

…Гладстон Уильям Юарт (1809–1898) — глава либеральной партии, несколько раз был премьер-министром.

Тут ей припомнилось, что муж бормотал что-то попозже, когда она мазала кремом лицо. Получалось, что Росситер — самозванец, поскольку совершенно не разбирается в марках.

Тогда она не обратила внимания, мало ли что бормочет муж, но теперь склонилась к тому, что гипотеза его интересна. Еще через мгновение она стала ее пламенной сторонницей. Конечно, Дезборо прав не бывает, но тут он не ошибся.

Примерно год назад, в Харрогите, она читала ежемесячный отчет дворецкого и сейчас ясно вспомнила одну фразу. Мервин Спинк сообщал, что Росситер-младший разбил очки, а потому нечаянно толкнул большую китайскую вазу.

Очки!

Посмотрев на Стэнвуда огненным взглядом, она спросила:

— Где ваши очки?

— Простите?

— Вы очки носите?

— Н-нет.

— Тогда КТО ВЫ?

— Стэнвуд Кобболд, — честно ответил Стэнвуд. Майк не ошибся в своих предсказаниях.

Леди Адела ахнула. Чего-чего, но этого она не ждала.

— Стэнвуд Кобболд?

— Да.

Как обычно бывает в запутанных случаях, леди Адела проверила его слова.

— Это правда, Терри?

— Правда.

— Кто же тот, другой?

— Друг Стэнвуда. Его фамилия Кардинел.

Леди Адела стала пунцовой. Ни одну хозяйку не обрадует такая весть, а ее — меньше прочих.

— Зачем же он назвался

Кобболдом? — опять обратилась она к ночному гостю.

Стэнвуд откашлялся, развязал пояс халата и завязал заново. Кроме того, он почесал подбородок и коснулся рукой затылка.

— Понимаете… — начал он.

Терри догадалась, что сейчас он расскажет историю графа и кухарки, и побыстрее вмешалась в беседу:

— Стэнвуд не мог покинуть Лондон, у него дела… Благодарный за помощь, он это подтвердил, — …и мистер Кардинел предложил его заменить.

— Вот-вот!..

— …Они поспорили, что никто не догадается…

Терри замолчала. Несмотря на поддержку, ей казалось, что объяснения неубедительны.

— Ну, такая шутка, — неуклюже прибавила она.

Дочери графов не фыркают, но леди Адела издала очень похожий звук.

— Шутка?

— А потом Стэнвуд все-таки смог приехать…

Терри снова помолчала.

— …и приехал.

Как ни странно, сестра вроде бы смягчилась, словно возобладало ее лучшее «я». La chatelaine [25] одарила гостя улыбкой.

— О, понимаю! — лукаво заметила она, несказанно удивив Терри, которая никогда не видела ее лукавой. — Вы не могли выдержать разлуки. Я угадала?

Стэнвуд с трудом проговорил:

— Д-да.

— И Спинк предложил, чтобы вы представились Росситером?

— Д-д-да…

— Сегодня же с ним поговорю, — сказала леди Адела, подходя ближе к прежней манере. — На вас я тоже сержусь, мистер Кобболд.

25

Хозяйка замка (франц.).

— Э-э…

— Но не очень. А теперь — идите к себе.

— Э-э-э…

— Мне надо побеседовать с Терри. Спокойной ночи. Беседа сестер была краткой.

— Ну, знаешь!

Терри молчала.

— Странная ты, все-таки. Но я не сержусь. Я рада.

Леди Адела обняла младшую сестру и нежно ее поцеловала.

— Дезборо говорит, — пояснила она, — что у его отца миллионы.

Глава XIX

Солнце нового дня позолотило древние стены Биворского замка. Часы над конюшней мелодично пробили девять раз. Лорд Шортлендс, входя в столовую для завтраков, увидел Дезборо и вздохнул. Хотя мысли его были тяжки, он надеялся побыть наедине с ними.

— О, привет! — сказал Дезборо. — С добрым вас утром.

— Добрым утром… — отозвался граф.

Голос его был тускл, лицо бледно, ибо он почти не спал. Мало что препятствует сну больше, чем крах всех надежд. Забросив в ров свои орудия, Огастес обрек хозяина на бессонницу. С двух часов ночи злосчастный пэр ворочался в постели, на мгновение отключаясь и тут же просыпаясь снова. Так и шло до того часа, когда приличная птичка приступает к ловле червей. [26]

26

…приличная птичка — имеется в виду английская пословица «Червяка ловит ранняя птичка».