Том 18. Лорд Долиш и другие

Вудхаус Пелам Гренвилл

Вскоре Фред явился с дымящимся блюдом, и я сам смог убедиться в правоте этих слов. На еду я накинулся, как голодный волк, и лишь некоторое время спустя был в состоянии прислушаться к застольной беседе.

Как и подавляющее большинство разговоров за завтраком в пределах Голливуда, этот был целиком и полностью посвящен новостям кинематографа. Джордж, который просматривал воскресную газету, машинально помешивая кофе стволом револьвера, заметил, что движение за целомудрие, похоже, начинает набирать силу, и в доказательство прочитал сообщение о планах Мэй Уэст сниматься

в «Алисе в стране чудес». Фред с Эдди выразили в ответ полное удовольствие. Эдди заявил, что давно пора поставить преграду волне вседозволенности, отравляющей общественные нравы. «Ясное дело», — поддержал его Фред и добавил, что всегда так считал.

— Для тебя это очень кстати, малыш, — взглянул на меня Джордж. — В твоих работах никакой грязи нет.

— Ага, — одобрительно кивнул Фред.

— Теперь ты всех заткнешь за пояс.

— Точно, — согласился Эдди. — Уж ты-то не прогадаешь.

— Но только в том случае, — покачал головой Джордж, — если будет хороший сюжет. Целомудрие — это ладно, но без сильного, профессионального, убедительного сюжета ничего не получится. Те парни, что пишут для тебя сценарии, сынок, плоховато знают свое дело. Тут нужно иметь чутье.

— Ясное дело, — хмыкнул Фред.

— Ты присматривай за ними, малыш, — подхватил Эдди.

— Система у них неправильная, — сказал Джордж, — и виноваты во всем хозяева студий.

— Большие боссы, — кивнул Эдди.

— Олигархи, — прищурился Фред.

— Гитлеры и Муссолини киноиндустрии, — подытожил Джордж. — Чем они, собственно, занимаются? Присылают нам сюда пачками всяких там нью-йоркских борзописцев и английских сочинителей, а своим дороги не дают.

— Ага, — согласился Эдди.

— Ты сам подумай, — продолжал Джордж, — вот, допустим, кто-то со стороны вдруг набрел на шикарную идею для картины, и что происходит? Пиши он хоть сто лет подряд в отдел сценариев, его все равно никто не прочитает. У меня вот, например, давно уже есть в запасе отличный сценарий — как раз для тебя, малыш! — а что толку? Они на него даже не взглянут!

— Это что, тот, который ты рассказывал во вторник? — спросил Эдди.

— О преступнике номер тринадцать? — уточнил Фред.

— Ну да, тот самый! — оживился Джордж. — Разве не здорово?

— Еще бы! — хмыкнул Эдди.

— Ясное дело, — согласился Фред.

— Что, хороший сценарий? — спросил я, дожевывая оладью.

— Я бы сказал, что очень, — ответил Джордж.

— Вещь, — уважительно кивнул Эдди.

— Без вопросов, — поддержал Фред.

— Интересно, — сказал я.

— Вот послушай! — воскликнул Джордж, еще более оживляясь. — Послушай, сынок! Посмотрим, что ты скажешь. Вот увидишь, сценарий — лучше не бывает! Там есть такой гангстер, и попал он к фараонам в список особо опасных под номером тринадцать — понимаешь? — а он суеверный, понятное дело — понимаешь? — и вот он думает, что под таким номером ему никогда в жизни больше не повезет… и что, ты думаешь, он делает?

— Ты слушай, слушай! — закивал Эдди.

— Слушай, сынок, — загадочно улыбнулся Фред.

Они подались вперед, бороды их дрожали

от возбуждения.

— Так вот, — продолжал Джордж, — он слишком добрый, чтобы подстрелить кого-нибудь из списка, кто выше его, хотя тогда бы он стал номером двенадцать, понимаешь? Такое ему не подходит…

— Знаешь, кого надо на эту роль? — перебил Эдди. — Лайонела Бэрримора!

— Уорнера Бакстера! — возразил Фред.

— Нет, Билла Пауэлла, — авторитетно произнес Джордж, разом ставя собеседников на место. — Так вот, этот гангстер решает провернуть такое дельце, чтобы показать правительству, чего он на самом деле стоит, и тогда его должны продвинуть в списке на первое или хотя бы второе место — вот в чем идея! Он и его дружки пробираются на корабль, который везет золото через океан на ту сторону, берут на мушку капитана и команду и меняют курс на Южную Америку, чтобы там, значит, корабль взорвать, а самим уйти с золотом в джунгли. Понимаешь?

Я вздохнул. Мне очень не хотелось портить настроение рассказчику, но молчать тоже было нельзя. В конце концов, для того и заведено обсуждение сценариев.

— Вы не огорчайтесь, — сказал я, — основная идея у вас в порядке… но кое-что не мешало бы доработать.

Джордж обиженно вскинулся.

— В каком это смысле, доработать? Разве плохо придумано с кораблем?

— Тут и смешно можно сделать, — поддержал его Эдди. — Сделать из капитана комедийную роль. Взять, например, на нее Чарлза Баттеруорта…

— Лучше Джо Которна, — вмешался Фред.

— Эдварда Эверетта Хортона, — отчеканил Джордж.

— А как же любовные сцены? — спокойно спросил я. Мой вопрос явно застал их врасплох. Джордж задумчиво почесал подбородок, Эдди и Фред, соответственно, — левую щеку и голову.

— Любовные сцены? — переспросил Джордж. Он вдруг просиял. — Ну смотри, например, вот так… Побережье Южной Америки, песчаный пляж, корабль стоит на якоре, и к нему плывет девушка. Воздух пропитан экзотическими ароматами тропиков…

— Еще фламинго, — робко подсказал Эдди.

— Ну да, фламинго. Воздух пропитан экзотическими ароматами тропиков, над головой лениво проплывают стаи розовых фламинго, и эта самая девушка, почти что совсем обнаженная, плывет к…

Я решительно покачал головой.

— Слишком поздно! К тому времени, когда они доберутся До Южной Америки, фильм будет уже на четвертом ролике.

Джордж грохнул кулаком по столу.

— Черт побери! — воскликнул он. — Да пропади они пропадом, эти любовные сцены!

— В картине обязательно должен быть герой-любовник, — возразил я.

— Нет, не обязательно, если сценарий и так сильный! Взять хоть, например, «На западном фронте без перемен»…

— Ага, — подхватил Эдди. — Или «Скиппи».

— А «Пропавший патруль»? — добавил Фред. — Знаешь, сколько он собрал?

— Я все-таки считаю, — настаивал я, — что без любви никак нельзя.

— Да брось ты, — отмахнулся Джордж, — лучше послушай дальше, там как раз ты вступаешь в дело! Эти гангстеры потом бегут с корабля — ну, на лодке, понимаешь? — как в «Мятеже на Баунти» — и там…