Том 1
Шрифт:
Тут у меня соскользнула нога с уступа, на котором я стоял. Руками ухватиться было не за что, и я медленно, но неуклонно стал сползать к краю обрыва. Вихрем завертелись мысли: «Если я буду скользить и дальше, то через пару метров мне конец».
А день был ясный, небо синее, безмятежное. Ужас усиливался. Бросив искоса взгляд влево и вниз, я увидел наших коней, маленьких, как мурашки, и возле них джигитов-туркмен в полосатых халатах.
«Не может быть, чтобы я сейчас умер! — пролетали мысли. — Со мной моя незаконченная записная книжка с планом романа, я слышу тиканье часов на руке. Вся моя жизнь промелькнула в одно мгновенье. Классическая гимназия, уроки латинского и греческого языка.
И я шептал, а может быть, кричал: «Горный дух! Я дарю тебе этот кинжал дамасской стали. На ручке из слоновой кости у него вырезан дракон!»
И тут я почувствовал, что моя левая нога остановилась на небольшом выступе скалы. Спокойствие и хладнокровие сразу ко мне вернулись: «Я буду стоять здесь хоть целую вечность, и это не сон». Я взглянул на американца; он с изменившимся лицом кричал мне:
— Я спущусь ниже, ухватитесь за мои ноги!
— Все в порядке! — ответил я уже веселым голосом. — Сейчас я буду у вас.
— Слушайте, что я нашел в Библии! — воскликнул радостно американец. Прямо сказано про вас: «Она лежала, разметав руки и ноги на скрещении четырех дорог…» Ну, дальше там что-то неподходящее… — смутился мой друг.
Я снова взглянул влево и вниз и едва поверил своим глазам. Сон продолжался. Из-за грани скалы показалась смуглая, сильно обросшая волосами рука, затем высунулась голова с иссиня-черными кудрями, лицо, потемневшее от загара и грязи, с всклокоченной бородой, и, наконец, голая, в лохмотьях фигура осторожно и ловко поднялась на скат, быстро схватила потерянный мною кинжал, с глухим рычанием сползла обратно и скрылась.
«Дух услышал меня и помог», — подумал я и никогда не двигался так осторожно и медленно, как эти последние метры моего подъема. Вскоре я сидел рядом с моим спутником.
Мы осмотрели вершину скалы. Американец зарисовал план найденных строений, нашел кое-какие ценные обломки… Обратно мы спускались по другому склону, прыгая с глыбы на глыбу и рискуя переломать себе ноги, но не шею.
В ближайшем персидском селении мы расспросили местных жителей про таинственного «демона» с Кяфир-Калы.
— Мы хорошо его знаем. Это полусумасшедший дервиш Мамед-Али, ставший скитальцем после того, как великий аллах разгневался на город Нухур и все его дома при сильном землетрясении провалились в разверзшуюся землю. Тогда погибли и не были найдены дети и жена Мамеда-Али. Он пришел на гору Кяфир-Кала, долго на ней молился и затем поселился в маленькой пещере, находящейся на верху отвесной стороны скалы. Он умеет пробираться в эту пещеру по опасной, ему одному известной тропе над пропастью. Многие жители считают его праведником, жалеют, приносят еду и просят молиться в случае болезни.
АФГАНСКИЕ ПРИВИДЕНИЯ
Несколько лет назад мне пришлось
Нас было шесть человек: мой друг Хэнтингтон, молодой американский ученый, с энергичным, железным характером, как у типичного американца, «делающего свое будущее», и конвой из четырех всадников-джигитов, как их называют в Туркестане: два туркмена, Курбан и Хива-Клыч (т. е. «хивинский нож»), афганец Мердан, бежавший в Россию после того, как в Кабуле убил одиннадцать человек из мести за смерть брата, и один русский молоканин Михаил, отличный охотник, кормивший нас всю дорогу куропатками.
Седьмым был Абдалхи — проводник, нанятый в последнем персидском селении провести нас через пустыню.
Мы ехали вдоль афганской границы по пустынной местности, куда робкие персы не решаются показываться, боясь афганских кочевников, которые здесь бродят беспрепятственно со стадами баранов, не подчиняясь ни афганскому, ни персидскому правительствам и рассчитывая только на собственные винтовки и свои аршинные самодельные ножи.
Кругом была безводная пустыня с каменистой почвой и редкими колодцами, известными только местным кочевникам. К западу, вдали, на горизонте, виднелись персидские горы, от которых мы ушли в глубь равнины, продвигаясь с караваном на юго-восток, чтобы незаметно не проникнуть в Афганистан [319] .
319
В описываемый период, при эмире Хабибулле (1901 — 1919 гг.), между Россией и Афганистаном не было дипломатических отношений. После второй англо-афганской войны (1878 — 1881 гг.) Афганистан подпал под влияние Англии, осуществлял ее политику — враждебную интересам Афганистана и России.
Наши кони и три верблюда с вьюками шли мерным шагом, безостановочно от утра до вечернего привала, как полагается при больших и ускоренных переходах.
Уже два дня мы шли этой пустыней, огибая соленое озеро, питаясь только тем кормом, что несли на себе верблюды, и в этот день утром мы уже должны были прийти к небольшой крепости с колодцами, где можно было бы достать новый фураж для лошадей, чтобы сделать дальнейший переход через пустыню.
По рассказам проводника в этом маленьком оазисе среди пустыни должен находиться небольшой персидский гарнизон, а кругом стен крепости разбиты палатки афганских кочевников со стадами баранов.
Наш проводник Абдалхи внушал большое подозрение. Он старательно осматривался кругом, вглядывался в горизонт и шел уверенно впереди каравана, но, когда с ним заговаривали и расспрашивали о дороге, о названиях видневшихся на горизонте гор, он представлялся дурачком и отвечал бессмыслицей или отмалчивался.
Туркмен Хива-Клыч мне сказал:
— Проводник — дурной глаз! Он неверный человек. Он не хочет показать верную дорогу.
— Он не может ничего сделать, — ответил я, — он пеший, а мы все верхами. Если мы заблудимся, то и он пропадет!
— Не знаю, чего он хочет, — ответил джигит, — но у него на сердце дурное желание. Может быть, у него есть товарищи-разбойники, карапшики (черные кошки), которые нас поджидают в каком-нибудь месте в засаде.
— Во всяком случае нужно не отпускать его ни на минуту в сторону. Ты следи за ним, а если вздумает убегать, сможешь подстрелить его…
Хива-Клыч перевесил более удобно винтовку, довольный тем, что представляется случай пустить пулю во враждебного Абдалхи, но с самым равнодушным видом стал раскуривать свою обделанную в серебро трубку и даже дал затянуться из нее проводнику.