Том 2. Драматические произведения

Толстой Алексей Константинович

Шуйский

Государь! Не оставляй нас! Смилуйся над нами!

Иоанн

Свидетельствуюсь Богом — я не мнил, Я не хотел опять надеть постылый Венец мой на усталую главу! Меня влекли другие помышленья, Моя душа иных искала благ! Но вы не так решили. Кораблю, Житейскими разбитому волнами, Вы заградили пристань. Пусть же будет По-вашему!

Я покоряюсь Думе. В неволе крайней, сей златой венец Беру опять и учиняюсь паки Царем Руси и вашим господином!

(Надевает Мономахову шапку.)

Бояре (вставая)

Да здравствует наш царь Иван Василич!

Иоанн

Подать мне бармы!

(Надевает царское облачение.)

Подойди, Борис! Ты смело говорил. В заклад поставил Ты голову свою для блага царства. Я дерзкую охотно слышу речь, Текущую от искреннего сердца!

(Целует Годунова в голову и обращается к боярам.)

Второй уж раз я, вопреки хотенью, По приговору Думы, согласился Остаться на престоле. Горе ж ныне Тому из вас, кто надо мной что-либо Задумает, иль поведет хлеб-соль С опальником, или какое дело Прошедшее мое, хотя келейно, Посмеет пересуживать, забыв, Что несть судьи делам моим, бо несть Верховной власти, аще не от Бога.

(Озирается.)

Я Сицкого не вижу между вами?

Годунов

Не гневайся, великий государь! Прости безумного!

Иоанн

Что сделал Сицкий?

Годунов

Он не хотел идти тебя просить.

Иоанн

Он не хотел? Смотри, какой затейник! Вишь, что он выдумал! Когда вся Дума Собором всем просить меня решила — Он не хотел! Он, значит, заодно С литовцами? И с ханом Перекопским? И с Курбским? — Голову с него долой!

Захарьин

Царь-государь! Дозволь тебе сегодня, Для радостного дня, замолвить слово За Сицкого!

Иоанн

Ты поздно спохватился, Мой старый шурин! Если ты хотел Изменников щадить — ты должен был Сам сесть на царство — случай был сегодня!

(К боярам.)

Дать знать

послу сестры Елисаветы, Что завтра я глаз на глаз назначаю Ему прием. Теперь идем в собор Перед Всевышним преклонить колена!

(Уходит с боярами.)

Действие второе

Покой во дворце Иоанна

Захарьин и Годунов. Шуйский, Мстиславский, Бельский, Михайло Нагой и Григорий Нагой сидят у стола за кубками.

Шуйский

(наливая им вино)

Прошу вас, пейте, гости дорогие! Во здравие Бориса Годунова! Ведь он-то в Думе дело порешил!

Гости пьют неохотно. Мстиславский не пьет вовсе.

Что ж, князь Иван Феодорыч? Иль, может, Не нравится тебе мое вино? Не выпить ли другого нам, покрепче?

Мстиславский

Нет, князь, спасибо. Не вино, а здравье, Признаться, мне не нравится.

Шуйский

Что так? Про Годунова, князь, ты пить не хочешь? Да вот и вы поморщились, бояре; Иль он вам нелюб?

Мстиславский

Выскочка! Татарин! Вишь, ближним стал боярином теперь!

Бельский

А мы, должно быть, дальние бояре!

М. Нагой

Всем сядет скоро на голову нам!

Г. Нагой

Нет, он не сядет — он уже сидит!

Шуйский

Помилуйте, бояре, Годунов-то? Его насильно ставят выше нас, А он и сам не рад! Он нам всегда И честь как должно воздает, и в Думе Готов молчать иль соглашаться с нами!

М. Нагой

Да, к этому вьюну не придерешься! Поддакивает, кланяется, бес, А все-таки поставит на своем!

Шуйский

Ну, этот раз ему за то спасибо!

Бельский

Да этот раз не первый, не последний. Покойный Сицкий правду говорил: Он всех нас сломит!

М. Нагой

Да — коль мы его Не сломим прежде!

Г. Нагой

Как его сломить?

Бельский

Кой-что шепнуть мы про него могли бы!