Том 2. Лорд Тилбери и другие

Вудхауз Пэлем Грэнвилл

— Видимо, туп, как осел.

— Да, интеллект самый средний. Не знаю, видели вы его? Такой слюнтяй…

— Смылся, а нам-то каково?!

— Этого не прощают.

— Я и не собирался ему прощать, — откликнулся сэр Бакстон. — Я стараюсь сообразить, как же нам теперь выкарабкаться?

— Н-да, поломаешь голову. Насколько я понимаю, повестку надо вручить лично ответчику? Булпит не может попросту сунуть ее в конверт и послать Табби по почте?

— Нет. Надо лично. Хотя Чиннери вон говорил, ее можно

и кинуть в человека.

— Как это — кинуть?

— Чиннери кинули повестку из-за второй жены. Этот самый Булпит и швырнул. Окликнул: «Эй, там!» — и кинул ему на колени.

— Не представляю, как повторить этот трюк. Разве что он — чемпион по метанию копья. Посудите сами, он — на реке, Табби — в Холле.

— Ваш брат не выйдет?

— Об этом уж мы должны позаботиться. Я лично буду наблюдать за ним, как ястреб.

— Спасибо, Джо.

— Рад служить, Бак.

Со скрипом и кряхтеньем показалось наемное такси, обещанное Дж. Б. Аттуотером, и затормозило рядом с ними. Они забрались в него и отбыли.

— Да-а, — произнес Джо. — Отныне Уолсингфорд Холл придется считать осажденной крепостью. И все из-за Пика.

— Какой, однако, мерзавец! — Сэр Бакстон тяжко пыхтел.

— Ничего. Неся бдительную вахту, мы сумеем отбиться от Булпита.

— Лишь бы продержаться, пока княгиня не купит усадьбу.

— Верно.

— Она — моя единственная надежда. Такие идиотки на кустах не растут.

— Ясно. Я уверен, нам удастся сорвать страшный замысел. Господи, люди нашего с вами интеллекта против типа, который все время жует жвачку! И носит такую шляпенцию! Да куда ему!

— Вы правда так считаете?

— Уверен! Просто уверен!

— Спасибо, Джо.

— Чем могу, Бак.

— Удивительно, — сказал баронет после молчаливого раздумья. — Кто бы мог подумать? Мисс Виттекер! Вам бы пришло в голову, что она отчудит такое?

— Ни в коем случае!

— И мне тоже. Просто обалдел! Обалдел и опешил. Чиннери говорит, мне надо ее уволить. Как же я могу? Мне и дня без нее не управиться. Наступит хаос! Если б она украла мое серебро и еще меня прирезала, и то пришлось бы ее оставить.

— Неловкое положение.

— Вот именно!

— Я сказал бы даже, стеснительное.

— Нет слов! Мужчине предъявляют иск за нарушение обещаний, девушка этот иск предъявила, — и они живут в одном доме! Положеньице, а?

— Тормозит оживленную беседу за обеденным столом.

— Вот именно. А что я могу?

— Трудно, трудно…

— Да, увольнять ее никак нельзя, но я буду держаться сдержанно и холодно. Не уверен, нужно ли здороваться. Ка-ка-ая гадюка!

— Вполне понимаю ваши чувства. — Джо сочувственно покивал. — Разумеется, нужно учитывать интересы обеих сторон. У нее есть мотив. Ею пренебрегли, знаете ли…

— И то правда.

— Женщине

вообще неприятно, когда ею пренебрегают, а уж когда пренебрегает баран вроде Табби… Хуже некуда!

— Конечно, конечно.

— Поэтому я ее не особо виню. Нет, кто меня изумляет, так это Пик! Тут я немею!

— Я тоже.

— Всегда стараешься в каждом отыскать приятную черточку. Обычно это удается. Но когда доходит до Пика, невооруженным глазом всматриваться бесполезно. Нужен микроскоп! Это надо же, сдать Булпиту плавучий дом!

— Идиот распоследний!

— А знаете, — Джо совсем помрачнел, — такой ли уж он болван? Может, скорее хитрец?

— Э?

— Что, если действовал он намеренно, со злым умыслом? Это вероятно. Может, он был в сговоре с Булпитом с самого начала.

— А, черт!

— Это многое объясняет.

— А он из тех, кто способен вступить в сговор?

— Из тех самых!

— О, Господи! А я-то еще пригласил его!

— Я б его и близко не подпускал. У вас там есть псы?

— Да, парочка есть.

— Попытается проникнуть в дом — напустите на него.

— Это же спаниели!

— Все лучше, чем ничего, — решил Джо.

Такси подкатило к парадному входу, сэр Бакстон выпрыгнул прытким кроликом. Как всегда, увязнув в затруднениях, он спешил к жене; уж она приложит к израненной душе успокоительный бальзам безмятежности! Джо последовал за ним не так стремительно. Он расплатился с водителем, отдал чемоданы на попечение Поллена, и только тогда, не спеша, двинулся на террасу. Вскоре, предполагал он, подадут второй завтрак, но до еды есть еще время освоиться.

Террасу ограждала балюстрада, на ней были натыканы цезари и другие древние знаменитости, установленные в те многомудрые времена, когда обожали всяческие бюсты. Первым стоял Катон, препротивный на вид. У него был слишком длинный нос, а полное отсутствие глазных яблок компенсировалось верхней губой, при виде которой каждого мальчика одолевает соблазн пририсовать усы.

У Джо — вот везенье! — карандаш нашелся, он погрузился в работу, и так увлекся, что даже недоуменное восклицание услыхал не сразу.

Он обернулся. Позади стояла Джин Эббот.

Если вы снимете с полки «Воспоминания охотника» и откроете их на странице 51, то найдете абзац, подробно описывающий реакцию автора, когда, новичком на Темном Континенте, он нырнул поплавать в реку Лимпопо и обнаружил, что здесь в моде совместные купания — удовольствие разделяли с ним два юных крокодильчика. Абзац мощный, захватывающий, не оставляющий сомнений, что рассказчик пережил настоящую встряску. Особое впечатление произвел на сэра Бакстона крокодил слева; его взгляд он описывает как холодный, пронзительный и недружелюбный.