Том 2. Повести, рассказы, фронтовые очерки
Шрифт:
Однако для Аркадия Гайдара хорошая жизнь вовсе не означает жизнь бездумную или безмятежную. В рассказ, полный тепла, солнца, напоенный запахами летнего поля, врываются отголоски больших, грозных событий. Так бывает, когда в ясный день где-то вдали за горизонтом заворчит гроза. Фашисты захватили власть в Германии. Оттуда в Советский Союз приехала со своим отцом-антифашистом девочка Берта. Вышли в поле на боевые учения части Красной Армии. Быть может, им скоро предстоит отражать нападение врага…
В глубине рассказа есть и еще один очень важный слой.
Очень тонко, с большим тактом вводит писатель в рассказ эту тему. Она лишь намечена, обозначена несколькими штрихами, но тревога поселяется в сердце читателя. И потому снова, разом так светлеет мир, когда маленькая Светлана, чутко поняв невысказанные сомнения отца, помогает отогнать тучку, помогает понять, что «И Маруся ничего не разбивала тоже».
Появление «Голубой чашки» вызвало дискуссию. «Одни считают эту книгу отрадным явлением в детской литературе. Другие находят ее „непригодной“ для детей, „недопустимой“ и даже „возмутительной“», — отмечала А. Жаворонкова (журнал «Детская литература» № 5, 1937 год).
Критик А. Дерман, подводя итог дискуссии по «Голубой чашке», писал: «…Тот факт, что ребята жадно слушают и читают книгу Гайдара, является все-таки решающим. Мне кажется, что из фактов подобного рода и надлежит выводить теории о пригодности той или иной сюжетности, той или иной композиции для детского читателя. Не по хорошим теориям создаются хорошие художественные книги, а напротив — на внимательном анализе последних строятся хорошие теории» («Детская литература» № 19–20, 1937)
Правильность такой оценки подтвердило и время. Теперь, спустя полвека после того, как рассказ был написан, «Голубая чашка», по единодушному мнению писателей и критиков, остается одним из лучших детских рассказов в советской литературе.
В «Голубой чашке» Аркадий Гайдар снова и, может быть, особенно убедительно показал, что нет вопросов, о которых нельзя вести честный разговор с маленькими читателями. Все дело в том, как такой разговор вести.
Судьба барабанщика*
«Сейчас заканчиваю повесть „Судьба барабанщика“. Эта книга не о войне, но о делах суровых и опасных не меньше, чем сама война», — сообщал Аркадий Гайдар читателям журнала «Детская литература» в ноябре 1937 года.
«Заканчиваю последние страницы повести… Работал крепко, кажется, выходит хорошо», — это из письма Аркадия Гайдара С.Г.Розанову, отправленного в январе 1938 года из деревни Головково под Москвой.
Однако писатель продолжает шлифовать текст повести и отправляет рукопись в Детиздат и в журнал «Пионер» только весной 1938 года.
В «Судьбе барабанщика» писатель несколько раз менял причину ареста отца героя повести Сергея Щербачова. По первоначальному замыслу отец арестован по доносу. В повести его арестуют за растрату. В незаконченном сценарии «Судьба барабанщика»
Но причина ареста не меняла главного — суровости удара, который должен пережить четырнадцатилетний мальчишка, любивший, уважавший своего отца, гордившийся им.
В те сложные годы ребят с подобной судьбой было немало.
Что же помогает Сергею Щербачову выстоять и после многих ошибок найти в себе силы и мужество преградить путь действительным врагам нашей Родины — шпионам и убийцам?
В Сергее заговорил голос совести, заговорило все, что было воспитано в нем отцом, школой, пионерским отрядом, заговорило все, что мы называем советским образом жизни. «Выпрямляйся, барабанщик! — уже тепло и ласково подсказал… все тот же голос. — Встань и не гнись! Пришла пора!»
И неважно, что для поимки шпионов подвиг Сергея уже не нужен: дом, в котором они прятались, окружен — им не скрыться. Сергей об этом не знает. Он встает, распрямляется, преграждая путь врагам. И с этого момента, даже сбитый на землю пулей, он снова возвращается в строй своего пионерского отряда, в великое содружество советских людей.
Судьба у повести была непростая. 2 ноября 1938 года «Пионерская правда» начала публикацию «Судьбы барабанщика». «Продолжение следует» было напечатано в газете. Но продолжения не последовало ни в следующем номере, ни через номер… Отложил повесть и журнал «Пионер». Детиздат тоже приостановил работу над книгой. Видимо, в то время сложность темы, затронутой в повести, кого-то напугала. Но 1 февраля 1939 года газеты опубликовали Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении «за выдающиеся успехи и достижения в развитии советской художественной литературы» 172 советских писателей. В этом списке было и имя Аркадия Гайдара… В июле 1939 года повесть «Судьба барабанщика» вышла отдельной книгой в Детиздате.
Чук и Гек*
Рассказ появился в первых январских номерах газеты «Пионерская правда» за 1939 год. В следующем месяце под названием «Телеграмма» опубликован в журнале «Красная новь». В том же году Детиздат выпустил рассказ «Чук и Гек» отдельной книжкой.
В статье «Новый рассказ А. Гайдара» В. Б. Шкловский писал: «Мы знаем Гайдара давно, и почти всегда видим его с удачей. „с полем“, как говорят охотники. С удачей можно поздравить его и по поводу „Чука и Гека“…
Начиная с „Голубой чашки“, у Гайдара появился новый голос и новое литературное умение. Он как-то более лирически понял жизнь.
Писатель вырос и не перестал от этого быть понятным и любимым детьми. А критика все встречается с Гайдаром, как малознакомый дядя с чужим мальчиком.
— Это чей мальчик? Вы, мальчик, опять выросли. Вас узнать нельзя, мальчик.
Это потому, что дядя сам не растет и не расширяет своего опыта так, как растет Гайдар.
У хорошего писателя юность и рост долгие».