Том 2. Республика Шкид
Шрифт:
— Что-нибудь надо продать, — сказал Сашка.
— Да, — согласился Пантелеев. — Надо что-нибудь продать… А что?
Оба задумались.
Шли мимо Юсупова сада.
— Зайдем, — предложил Ленька.
Зашли, уселись на скамейку…
В саду весна чувствовалась ярче, чем на улице. Набухали почки, и на берегу освободившегося от льда пруда пробивалась первая травка.
Сламщики сидели и думали.
— У меня есть одна вещица, — покраснев, заявил
— Какая вещица?
— Зуб.
Он снял кепку и, отогнув подкладку, вытащил оттуда что-то маленькое, завернутое в бумажку.
— Золотой зуб, — повторил он. — Я его осенью в Екатерингофе нашел… Думаю, что можно продать.
Сашка улыбнулся.
— Зачем же ты его столько времени берег?
Ленька покраснел еще больше.
— Глупо, конечно, — сказал он, — но говорят, что зуб приносит счастье.
— Счастье, — усмехнулся Сашка. — Много он тебе счастья принес.
Ленька решил продать зуб.
— А я что продам? — сказал Пыльников.
Он развязал узелок. Вынул марксовский «Капитал».
— Дадут что-нибудь?
Ленька взглянул на заглавие.
— Думаю, что не дешевле моего зуба стоит.
Сашка перелистал страницу. Потом положил книгу обратно в узелок.
— Нет, — сказал он, — Маркса продавать не могу… Я лучше сапоги продам.
Ботинки у него были новенькие, английские. Брат зимой привез, когда приезжал навещать.
— Продам, — решил Сашка.
Он тут же снял ботинки и завернул их в узелок.
— Идем, — сказал он.
Они вышли из сада. Сашка с прошлого лета не ходил босиком и сейчас шел неуверенно, подпрыгивая на острых камнях.
Сперва зашли в ювелирный магазин.
Толстый еврей-ювелир долго рассматривал зуб, сначала простым, затем вооруженным глазом, потом посмотрел на парней и спросил:
— Откуда у вас это?
— Нашли, — ответил Ленька.
Ювелир минуту раздумывал, потом бросил зуб на чашку миниатюрных весов и, не спрашивая о пене, вынул и положил перед товарищами бумажку в пять лимонов.
— Мало, — сказал Пантелеев.
Ювелир взял бумажку, чтобы спрятать.
— Ладно, давай, — проговорил Ленька и, спрятав дензнаки в карман, вместе с Сашкой вышел из магазина. — Спекулянт чертов! — буркнул он.
Из магазина пошли на Александровскую толкучку, где за десять лимонов продали первому попавшемуся маклаку Сашкины английские ботинки.
В Шкиду поехали на трамвае: устали за сутки и имели возможность позволить себе такую роскошь.
К Викниксору в кабинет вошли без всякой робости.
— Опять? — спросил тот. — В чем
— Получите за ваши стекла, — сказал Ленька и выложил перед завшколой пятнадцать миллионов рублей.
Викниксор посмотрел на деньги, присел к столу и написал расписку.
— Возьмите, — хмуро сказал он.
Потом смягченным тоном добавил:
— Через месяц приходите.
Сламщики вышли.
— Куда идти? — тихо спросил Сашка.
— Домой, — ответил Ленька, — больше идти некуда.
Сходили в класс, попрощались с товарищами и разошлись — один на Мещанскую, другой на Васильевский остров.
«Юнком»
Три тени. — Череп во тьме. — Заседание в подполье. — Блуждающий огонек. — Тревога Мефтахудына. — Облава. — «Юнком». — Ищейки из ячейки. — Кто кого. — «Зеленое кольцо».
— Т-сс. Тише.
— Ни звука.
Три тени, бесшумно скользя, вышли на парадную лестницу и минуту прислушивались. В Шкиде было тихо. Ребята уже спали, и только изредка тишину нарушал шорох возившейся под полом крысы.
— Ну, идем. Нас уже ждут, — опять раздался шепот, и три таинственные фигуры начали спускаться по лестнице, осторожно держась за перила и стараясь не производить шума.
Мелькнул просвет парадной двери, выходившей на улицу, но за ненадобностью давно уже и наглухо закрытой.
Таинственные фигурки минуту потоптались на месте, словно совещаясь, и, наконец, решившись, стали так же бесшумно прокрадываться под темный свод лестницы. Непроницаемая безмолвная мгла поглотила загадочных пришельцев. Они шли на ощупь, держась за холодные выступы ступеней и удаляясь все дальше от света. Тусклым просвет парадных дверей поблек вдали, и зеркальные окна замутились и посерели, едва виднеясь мертвыми матовыми пятнами. Вдруг передняя тень вздрогнула и отпрянула назад.
— Смотрите!
Прямо со стены глядело на них страшное, квадратное, бледно светящееся, словно фосфорическое, пятно:
Пришельцы прижались к противоположной стене. Но тут один из них, самый храбрый, рассмеялся и сказал:
— Ведь это ж трансформаторная будка. Чего вы сдрейфили?
Почти тотчас откуда-то сбоку из темноты раздался глухой голос.
— Пароль?
— Четыре сбоку! — ответила первая тень.
— Ваших нет! Проходите, — донеслось снова из темноты, и перед таинственными пришельцами раскрылась дверь в слабо освещенное помещение.