Том 2. Стихотворения и пьесы 1917-1921

Маяковский Владимир Владимирович

Нечистые

(беспокойно)

Стоят? Без работы? А мы здесь исхищряемся в словесном спорте! Может, дождь пойдет, машины испортит! Ломитесь! Кричите! Эй! Кто тут?

Фонарщик

(скатываясь)

Идут!

Все

Кто?

Фонарщик

Вещи

идут.

Ворота распахиваются, и раскрывается город. Но какой город! Громоздятся в небо распахнутые махины прозрачных фабрик и квартир. Обвитые радугами, стоят поезда, трамваи, автомобили, а посредине — сад звезд и лун, увенчанный сияющей кроной солнца. Из витрин вылазят лучшие вещи и, предводительствуемые серпом и молотом, с хлебом и солью идут к воротам. По онемелым рядам прижавшихся нечистых:

Нечистые

А-а-а-х-х-х!

Вещи

Ха-ха-ха-ха-ха!

Батрак

Кто вы? Чьи вы?

Вещи

Как чьи?

Батрак

Да как вашего хозяина имя?

Вещи

Никаких хозяев. Ничьи мы. Мы — делегаты. Молот и серп вас встречает — республики герб.

Батрак

А для кого хлеб? Соль? Сахарная голова? Губернатора встречаете, что ли?

Вещи

Нет — вас, всё вам.

Прачка

Будет врать! Не дети малы́. Должно быть, вас продают из-под полы. Должно быть сзади спекулянт на спекулянте.

Вещи

Никаких спекулянтов, — гляньте.

Слуга

Понимаю! Сложат в МПК и через год по столовой ложке выдавать будут.

Вещи

Никуда нас не складывают. Берите хоть по пуду.

Рыбак

Спим, должно быть. Выдумки сна.

Швея

Раз вот так сидела галеркою. На сцене бал. Травиата. Ужин. Вышла — и такой это показалась горькою жизнь: грязь, лужи.

Вещи

Никуда это от вас теперь не денется, — это земля.

Кузнец

Будет морочить! Какая это земля! Земля — грязь, земля — ночи. На

земле наработаешь — разинешь рот, а жирный придет и сработанное отберет.

Прачка

(хлебу)

Зовет, а сам, небось, кусаться будет. 100 000 рублей, что 100 000 зубов, должно быть, на каждом пуде.

Машинист

Тоже!.. Подходит!.. Походка мышиная. Мало коверкало нас машиною! Вам бы лишь зубы на рабочих растить.

Машины

Прости, рабочий! Рабочий, прости! Вы нас собрали, добыли, лили. А нас забрали, закабалили, Маши, машина, маши, махина. Стальные без устали, стальные без отдыха, — нам жирных велели возить на шинах, велели работать на них на заводах. Вал на вале вас веками ремнями рвали, маховиками. Орите, моторы, радость великая, — жирных сбили, свободна отныне я! Гуди по заводам, колесами двигая, кружи в железнодорожные линии. Мир каруселить, светить в черноночье вам отселе будем, рабочие.

Вещи

А мы, а мы, помощные вещи! Мы — молоты, иглы, пилы и кле́щи. Лишь день полосой обозначится желтой, под нами сгибаясь, на фабрики шел ты. Теперь с хозяйской расправились кликою, мы всё тебе расстругаем и выкуем. Тебе, чья спина под нами ломилась, тебе сегодня сдаемся на милость. В просторной кузнице нового рая молот вздымай, игрушкой играя.

Еды

А мы — товары, питья и еды: от нас рабочим бесчисленны беды. Без хлеба нет человеческой власти, без сахару нет человеческой сласти. Трудом человечьим добытые еле, не вы нас, а мы вас рублищами ели. Рот ценой миллионной разинув, мы лаяли псами с витрин магазинов. Да вы дармоедам прикрикнули: слазьте! И хлеб отныне свободен и сласти. Всё, что смотрели со скрежетом прежде, берите сегодня, режьте и ешьте.

Машины, вещи и еды

(хором)

Свое берите, берите! Идите! Всё, чем работать, всё, что едите! Идите, берите! Иди, победитель!

Кузнец

Должно быть, надо мандат предъявить. У нас мандатов нет, мы прямо из рая, а до этого из ада.

Вещи

Не надо, никаких мандатов не надо.