Том 21. Письма 1888-1889
Шрифт:
Ваш душевно
А. Чехов.
Леонтьеву (Щеглову) И. Л., 18 февраля 1889; *
603. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
18 февраля 1889 г. Москва.
18 февраль.
Милый Жан, спасибо Вам за «Господ театралов», к<ото>рых я получил * . Один экз<емпляр> отдал брату-педагогу, другой присовокупил к своей публичной библиотеке (называю ее публичной, потому что она
Вы в письме утешаете меня насчет «Иванова» * . Спасибо Вам, но уверяю Вас честным словом, я покоен и совершенно удовлетворен тем, что сделал и что получил. Я сделал то, что мог и умел, — стало быть, прав: глаза выше лба не растут; получил же я не по заслугам, больше, чем нужно. И Шекспиру не приходилось слышать тех речей, какие прослышал я. Какого же лешего мне еще нужно? А если в Питере найдется сотня человек, к<ото>рая пожимает плечами, презрительно ухмыляется, кивает, брызжет пеной или лицемерно врет, то ведь я всего этого не вижу и беспокоить меня всё это не может. В Москве даже не пахнет Петербургом. Видаю я ежедневно сотню человек, но не слышу ни одного слова об «Иванове», точно я и не писал этой пьесы, а питерские овации и успехи представляются мне беспокойным сном, от которого я отлично очнулся.
Кстати, об успехе и овациях. Всё это так шумно и так мало удовлетворяет, что в результате не получается ничего, кроме утомления и желания бежать, бежать…
Голова моя занята мыслями о лете и даче. Денно и нощно мечтаю о хуторе. Я не Потемкин, а Цинцинат * . Лежанье на сене и пойманный на удочку окунь удовлетворяют мое чувство гораздо осязательнее, чем рецензии и аплодирующая галерея. Я, очевидно, урод и плебей.
Пишу докторскую диссертацию на тему: «О способах прививки Ивану Щеглову ненависти к театру».
Вы пишете, что Буренин действует на Вас угнетающе * . Пусть так, но, ради создателя, не поддавайтесь этому чувству и не пасуйте перед великим критиком. Что бы он ни молол авторитетно о бесполезности нашего брата, о пишущих ради куска хлеба, он никогда не будет прав. На этом свете не тесно, для всех найдется место; мы не мешаем Буренину жить, и он нам не мешает. Вопрос же о том, кто на земле полезен и бесполезен, не Буренину решать и не нам. Не расходуйте Ваших нервов и душевной энергии на чёрт знает что.
Занимайтесь беллетристикой. Она ваша законная жена, а театр — это напудренная любовница. Или становитесь Островским, или же бросайте театр. Середины нет для Вас. Середина занята драматургами, а беллетристам таким как я, Вы, Маслов, Короленко, Баранцевич и Альбов, т. е. литературным штаб-офицерам, не к лицу вести борьбу за существование с обер-офицерами драматическими. Беллетрист должен идти в толпу драматургов-специалистов или генералом, или же никак.
Захотите пошалить — другое дело. Отчего не пошалить? Но, шаля, не следует делать очень серьезного лица и угнетать себя очень серьезными мыслями.
Видите, каким я моралистом становлюсь! Мне даже капитаны нипочем, и их отчитываю. А ведь я — не имеющий чина!
Собираюсь на бал * . Будьте здоровы. Да благословит Вас бог.
Ваш А. Чехов.
За «Господ театралов» — рубль дорого. Нужно было назначить 25–30 к.
Вашей жене привет. Мои кланяются и благодарят за поклон.
Ленскому А. П., около 20 февраля 1889 *
604. А. П. ЛЕНСКОМУ
Около 20
Уважаемый Александр Павлович, податель сего — художник Сахаров, о котором я говорил уже с Вами перед отъездом в Петербург. Он привез свою картину «Крушение поезда» * и ищет для нее помещение. Я рекомендовал ему одну из зал Общества искусств — об этом я говорил уже Вам.
Будьте добры, скажите ему, куда и к кому он должен обратиться.
Почтение Лидии Николаевне * .
Ваш душевно
А. Чехов.
Простите за беспокойство.
Суворину А. С., 20 февраля 1889 *
605. А. С. СУВОРИНУ
20 февраля 1889 г. Москва.
20 февраль.
Милый Алексей Сергеевич, поздравляю Вас с постом, с днями молитвы, покаяния и лицемерия. Пост начался для меня отвратительно: после гульной ночи вернулся домой в 10 1/2 часов утра и спал до 5 часов вечера. Ужинал вчера в фойе коршевского театра * с актерами, актрисами и генералами. Ужин прощальный, по случаю закрытия сезона. Актрисы милый народ, я их вчера любил и так расчувствовался, что даже на прощанье поцеловался с некоторыми. У них есть благородство, какого нет у актеров. У мужчин, служащих святому искусству, нет чистоты душевной. В их словах, взглядах и поступках много лакейского. Впрочем, не у всех. Я пил немного, но беспорядочно, мешал ликеры с коньяком. Теперь чувствую в своем нутре гнетущую пустоту; такое состояние, точно внутри у меня пропасть с холодными стенами. Хочется всыпать в очень холодную воду побольше иголок, сильно взболтать и выпить, да чтоб к тому же иголки были кислые.
Купите под Харьковом именье, не теряйте случая. Если у Вас нет 35 тысяч, то позвольте мне украсть их для Вас из Вашей конторы, где, как Вам известно, денег ужасно много. Если хотите, я съезжу посмотреть именье, которое Вам предлагают. Мне хочется проехаться. Так как именье Ваше, то дорожные расходы (билеты) пополам. Кстати, и для себя я посмотрел бы какой-нибудь хуторок. Если Вы купите именье, то я куплю хутор по соседству с Вами и буду Вас удивлять своей агрономией, распущенностью домочадцев, гостеприимством и музыкой. Даже у Вас купил бы небольшой участок. У меня деньги будут. «Иванов» давал полные сборы; я получу около тысячи. К лету в общем наскребу из разных углов тысячи две да 1-го марта по своему билету выиграю 75 тысяч — это наверное, так как я Потемкин. К будущему сезону напишу «Лешего», за которого возьму тысяч шесть-семь. Не хотите ли взаймы?
В председатели О<бщест>ва драмат<ических> писателей будут выбирать Боборыкина * . Почему-то гг. члены интересуются знать мое мнение; я отвечаю им, что против избрания Боборыкина ровно ничего не имею.
Пойдет ли после Пасхи «Севильский обольститель»? *
Пришлите мне свою большую фотографию и группу.
Я читаю корректуру своей пьесы. Читаю и думаю, что не святые горшки лепят, писать драмы можно. Когда я напишу своего «Лешего», то читать Вам не дам и на репетицию Вас с собой не возьму. Мне хочется произвести на Вас впечатление не смешанное и не такое скомканное, какое Вы поневоле должны были получить от «Иванова», а для этого нужно, чтоб Вы знакомились с пьесой не раньше первого представления.