Том 21. Письма 1888-1889
Шрифт:
5 март.
Посылаю Вам, милый Алексей Сергеевич, «Княгиню». Чёрт с ней, она мне надоела: всё время валялась на столе и напрашивалась на то, чтоб я ее кончал. Ну и кончил, но не совсем складно. Если Вы не рассчитываете напечатать ее в скором времени, то пришлите корректуру. Я пошлифую.
Пишу еще один рассказ * . Меня захватило, и я почти не отхожу от стола. Между прочим, я купил себе новый стол.
Спасибо за обещание выслать словари. Казав пан — кожух дам, слово его тепло… * За словари я пришлю
Был у меня Свободин и говорил, между прочим, что Вы получили якобы письмо от какого-то родителя * , у которого сын застрелился после моего «Иванова». Если это письмо не миф, то пришлите мне его, пожалуйста. Я его приобщу к тем письмам, какие у меня уже имеются относительно моего «Иванова». «Гражданина» я не читал * , ибо 1) этой газеты я не получаю и 2) «Иванов» надоел мне ужасно; я не могу о нем читать, и мне бывает очень не по себе, когда о нем начинают умно и толково рассуждать.
Вчера ночью ездил за город и слушал цыганок. Хорошо поют эти дикие бестии. Их пение похоже на крушение поезда с высокой насыпи во время сильной метели: много вихря, визга и стука…
Не верьте Лейкину * . Кровью я не плюю, не хандрю и с ума не схожу. Если верить всему тому, что теперь говорят обо мне в Петербурге, то я истекаю кровью, сошел с ума, женился на Сибиряковой и взял 20 миллионов приданого.
Купил я в Вашем магазине Достоевского и теперь читаю * . Хорошо, но очень уж длинно и нескромно. Много претензий.
Скажите, зачем это отдали французам на посмеяние «Грозу» Островского? Кто это догадался? Поставили пьесу только для того, чтоб французы лишний раз поломались и авторитетно посудачили о том, что для них нестерпимо скучно и непонятно. Я бы всех этих господ переводчиков сослал в Сибирь за непатриотизм и легкомыслие * .
«Лешего» я буду писать в мае или в августе. Шагая во время обеда из угла в угол, я скомпоновал первые три акта весьма удовлетворительно, а четвертый едва наметил. III акт до того скандален, что Вы, глядя на него, скажете: «Это писал хитрый и безжалостный человек».
Кланяюсь низко Анне Ивановне и детям. Желаю им здоровья.
Ваш А. Чехов.
А Потемкин-то 1-го марта не выиграл! *
Гайдевурову П. А., 6 марта 1889 *
614. П. А. ГАЙДЕБУРОВУ
6 марта 1889 г. Москва.
6 март.
Милостивый государь Павел Александрович!
Ваше любезное приглашение слишком лестно для меня, но, к сожалению, мне невозможно воспользоваться им * . Я не умею читать и никогда не читал публично. На это у меня не хватает ни таланта, ни голосовых средств. Мои домашние согласны со мной: они находят, что я читаю вслух отвратительно
Прошу у Вас извинения и пребываю искренно Вас уважающим
А. Чехов.
Сергеенко П. А., 6 марта 1889 *
615.
6 марта 1889 г. Москва.
6 марта.
Все врут календари * . Живу я не на Невском, как показано в календаре для писателей * , откуда ты, по-видимому, почерпнул мой адрес, а в Москве, на Кудринской Садовой ул., в доме Корнеева, и живу тут уже давно.
Очень рад служить и сегодня же пошлю стихи старику Плещееву * , редактирующему «Северн<ый> вестник», но заранее предрекаю полное фиаско. Если и поместят стихи, то не раньше, как через 3–4 года, так как все редакционные столы, ящики и портфейли давно уже завалены стихами. Девать некуда. Да и трудно тебе и вообще всем случайным сотрудникам конкурировать с туземными поэтами, пишущими, как тебе известно, очень много. Всякая редакция скорее даст заработок своему человеку, чем чужому. Это я говорю о толстых журналах. Новое же время не печатает никого, кроме Фофанова, да и то только по воскресеньям.
Если бы ты прислал прозу, тогда была бы другая песня. В прозе нуждаются и за прозу платят дороже, чем за стихи. Я получаю 20 к. со строки, чего мне не платили бы за стихи. Намотай это себе на ус.
Мой «Иванов» написан 2 года тому назад, шел в прошлом году в Москве, шел 31 января в Петербурге с громадным успехом и напечатан в мартовской книжке (сего года) в «Северн <ом> вестнике» * , куда и направь свои стопы, буде тебе любопытно.
Откуда ты взял, что я много пишу? * За весь последний год, т. е. за лето и зиму, я и пяти рассказов не сделал. Живу книжками да пьесами. Напротив, надо бы больше писать, да толкастики не хватает. Лермонтов умер 28 лет, а написал больше, чем оба мы с тобой вместе. Талант познается не только по качеству, но и по количеству им содеянного.
Будь здоров и богом храним.
Твой А. Чехов.
Воображаю я эту Ивановку * …Шмули, шмули, шмули без конца… Площадь, бурая от навоза, садов нет, реки нет, синагога, церковь с ржавой крышей, лавка Итина, серый, пасмурный барский дом, почтовое отделение, где пахнет постными щами… А главное — глубокий, глинистый, невылазный овраг, отделяющий Ивановку от мира и от Крестной… Воображаю и эту Крестную, засыпанную снегом или черную от плохого угля… А кругом степь, степь, степь…
Впрочем, скоро весна, а ради сей особы всё простить можно…
Где теперь Яковенко?
Суворину А. С., 6 марта 1889 *
616. А. С. СУВОРИНУ
6 марта 1889 г. Москва.
6 март.
Посылаю Вам, дорогой Алексей Сергеевич, тот очень дешевый и бесполезный подарок, который я обещал Вам * . За словарями я буду скучать, поскучайте и Вы за моим подарком. Сочинил я его в один присест, спешил, а потому вышел он у меня дешевле дешевого. За то, что я воспользовался Вашим заглавием, подавайте в суд. Не показывайте его никому, а, прочитавши, бросьте в камин. Можете бросить и не читая. Вам я всё позволяю. Можете даже по прочтении сказать: чёрт знает что!