Том 29. Так велела царица Царский гнев Юркин хуторок
Шрифт:
Ему объяснили, почему Маю называют феей.
— Вы, конечно, добрая фея при этом? — спросил князь Виталий снова, улыбаясь девочке своей доброй улыбкой.
— Не… не знаю… — смутилась та. — Должно быть, добрая… Я пою мои песенки…
— И какое же добро приносят
Мая сконфузилась, отлично сознавая, что песни ее не могут принести никакого добра и пользы и что название доброй феи к ней поэтому не идет совсем.
— Не смущайтесь, дитя мое, — ободрил ее князь Виталий. — При малейшем вашем желании вы можете сделать много добра.
— Как? — с недоумением сорвалось с розовых губок девочки.
— Вы говорите сами, что за ваши звонкие песенки вас прозвали окружающие феей… Ну, а если вы будете приносить добро, например, помогать бедным семьям крестьян, обшивать их детишек, учить их грамоте, забавлять малышей, когда родители их заняты работой, — так не прослывете ли за это добрым ангелом среди них?
— Ах! — воскликнула Мая. — А я никогда не думала об этом…
— Да и вам самой покажется веселее и короче скучная зима в лесном домике за пошивом теплых юбочек и платьиц и за обучением грамоте ребят. Ведь вы умеете шить, Мая?
— Э, да! Я шью для моих кукол и читаю, как взрослая. Дедушка выучил меня читать и писать.
— Ну и прекрасно! А вы, в свою очередь, научите других грамоте. И вам будет веселее, да и пользу принесете ближним!
Мая молча взглянула на князя благодарными глазами,
Динь! Динь! Динь! — звенит, заливается колокольчик.
Топ! Топ! Топ! — гулко звучат по дороге копыта лошадей, и тройка бодрых, сытых лошадок уносит из хутора милую, дружную семью Волгиных.
Эта семья обогатилась теперь еще одним новым членом: Фридрих Адольфович Гросс уезжает вместе со своими воспитанниками в далекую столицу, чтобы уже никогда не разлучаться с горячо привязавшейся к нему семьей Волгиных.
А на крыльце хуторского домика стоят приказчик Андрон, лесничий и Мая.
Они машут платками и глядят вслед отъезжающей тройке, пока та совсем не скрывается из вида на повороте.
На этом повороте стоит столб с прибитой на ней дощечкой, обращенной к хутору.
А на дощечке выведено крупными черными буквами: