Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы
Шрифт:
Анна Онна.Нет у меня, нет у меня в мешке. Потише, женщина равнины! Время всегда помогает человеку. Подумай день, и месяц, и год. Травами матери-горы исцеляются болезни и всякое зло.
Мила.Не хочешь? Так я отниму у тебя твой мешок, обыщу его, и что мне понравится, то и возьму.
Она пытается отнять мешок у старухи, которая нетвердо держится на ногах.
Анна Онна.Нет, нет! Ты отнимаешь у меня, старухи! Силой ты берешь!.. Да мне выколет глаза пастух! На части разорвет меня!
Слышны
Ах, это ты, Алиджи! Это ты? Смотри, что делает эта безумная!
Мила ди Кодра роняет на землю мешок, отнятый ею у старухи, и смотрит на пришедшего, высокая фигура которого обрисовывается в освещенном пространстве входа. Узнав его, она вскрикивает и бросается в темный угол пещеры. Ладзаро ди Роио входит молча, с веревкой, обмотанной вокруг его руки, точно у хозяина, выбирающего быков. Слышны на каменистой тропинке поспешные шаги Анны Онны , спасающейся бегством.
Ладзаро ди Роио.Женщина, не бойся. Ладзаро ди Роио пришел, но без серпа. Потому что понуждать тебя угрозой смерти он не хочет. Много крови потерял он там, на поле в Миспе, и ты знаешь, из-за кого ссора началась и чем кончилась. Но он не требует от тебя платы кровью за кровь… Хотя и жжет ему голову та рана… Черные перья и оливковые листья, масло и сажа из очага, чтобы лечить проклятое воспаление, и так каждое утро и каждый вечер, утро и вечер!
Смеется коротким и жестким смехом.
Когда зашло солнце, услышал Ладзаро, что женщины плачут и стонут не о нем, а о пастухе, которого одна колдунья испортила и держит далеко, на горе… По правде, ты плохо выбрала, женщина!.. Услышал я плач и стоны, и кровь свернулась в моих жилах, не сказал я много слов, как уже высох мой язык! И всегда так, из-за того же самого!.. А теперь ты пойдешь со мной без лишних слов, дочь Иорио! Тут есть у меня и ослица, и вьюк, и веревка пеньковая, и еще другая, слава богу!
Мила стоит неподвижно, прислонясь к стене пещеры, и не отвечает.
Ты слышала, Мила ди Кодра? Или стала ты нема и глуха? Говорю тебе я мирно. Я знаю хорошо, как было тогда дело со жнецами из Норки. Если надеешься против меня найти защиту, так ошибаешься! Здесь нет ни очага, ни родственниц, здесь не звонят колокола в День святого Иоанна… Всего три шага, и я тебя возьму. А еще со мной здесь два добрых кума. И потому говорю я тебе мирно: лучше тебе добровольно покориться!
Мила.Что тебе надо от меня? Раньше тебя уже пришла сюда смерть. Она отступила в сторону, чтобы дать тебе дорогу, а сама осталась здесь. Добыла я себе вот этот мешок, есть в нем коренья такие, что убьют хоть десять волков. Своей рукой положи мне их на зубы, и я их съем… Вот увидишь!.. Съем, как голодный конь траву. А потом возьми меня, похолодевшую, свяжи твоими веревками, положи на твою ослицу, отвези к старшине и скажи: «Вот колдунья бесстыдная…» И сожгут мое тело, а твои женщины придут смотреть и порадуются. Может быть, одна из них протянет свою руку в пламя, и не
Ладзаро сперва берет мешок с травами, смотрит внутрь, потом бросает позади себя с недоверием и презрением.
Ладзаро.A-а! Ты хочешь мне расставить сети. Кто знает, какую порчу хочешь ты навести на меня! По твоему голосу чую западню. Но я тебя возьму.
Он делает петлю на своей веревке.
Не мертвой, не похолодевшей желает тебя взять Ладзаро, слава богу! Желает он с тобой, Мила ди Кодра, собирать виноград в этом месяце, в октябре. Уже готова у него виноградная давильня. Хочет Ладзаро вместе с тобой давить виноград!
Подходит к женщине с наглым смехом. Мила пытается убежать. Он преследует ее. Она бросается то в ту, то в другую сторону.
Мила.Не прикасайся ко мне… Стыдись! За тобой твой сын!
Алиджи появляется у входа. Увидев отца, он смертельно бледнеет. Ладзаро останавливается и оборачивается. Оба пристально смотрят друг на друга.
Ладзаро.Кто это? Алиджи?
Алиджи.Отец, зачем вы пришли?
Ладзаро.Кровь твоя высохла, что ли, пастух, что ты так побелел от страха?
Алиджи.Отец, что вы хотите сделать?
Ладзаро.Что хочу сделать? Мне подобает спрашивать, а не тебе. Но я тебе скажу: хочу связать этой веревкой овечку и отвести ее, куда мне угодно. А потом распоряжусь и с пастухом.
Алиджи.Отец, вы так не сделаете.
Ладзаро.Как ты смел поднять твое лицо передо мной? Смотри, чтобы я тебе не сделал его совсем красным. Слушай, ты иди к стаду, оставайся там с твоими овцами внутри загона, пока не приду я за тобой. Если жизнь тебе дорога, слушайся меня!
Алиджи.Пусть Бог отвратится от меня, если я не буду вас слушаться, отец! Вы можете распорядиться вашим сыном, но эту девушку оставьте! Оставьте ее плакать одну. Не оскорбляйте ее! Грешно!
Ладзаро.Ах ты нищий Божий! О какой это праведнице говоришь ты? Или сам ничего не видишь? Ослепли, что ли, твои глаза? Или не видишь на ее ресницах и на ее шее все семь смертных грехов? Наверное, если ее увидят твои бараны, то станут ее бодать. А ты мне посмел сказать, чтобы я не оскорблял ее! Говорю тебе: колеи дорожные чище, чем ее совесть.
Алиджи.Если бы не было греха пред Богом, если бы не было вины пред человеком, я бы вам сказал, отец, что вы лжете.
Делает несколько шагов в сторону и быстро становится между отцом и женщиной, закрывая ее.
Ладзаро.Что ты сказал? Чтобы твой язык отсох! Стань на колени, и проси прощенья лицом к земле, и не смей передо мной подняться! Ползком отсюда убирайся и оставайся там с собаками!
Алиджи.Пусть Бог рассудит, отец, но не могу я оставить ее здесь вашему гневу, пока я жив. Пусть Бог рассудит.