Том 3. Рассказы 70-х годов
Шрифт:
– А он чего пишет?
– Полное ее отречение: «Ничего не видела, ничего не знаю». А? Я придумал. Или она подписывает это, или секир башка. Надо только все на полном серьезе! – предупредил Курносый. – Лично я зашиб бы ее без всякой инсценировки, – добавил он, помолчав.
– Все, – сказал Аристарх, поднимаясь. – Пошли. Вооружайтесь чем-нибудь пострашней… Все делаем, как на самом деле.
– Все на полном серьезе!
– А заорет? – спросил Лысый.
– Ори. Кругом никого нету, все на сдаче
Стали вооружаться: Курносый взял большой кухонный нож. Брюхатый выбрал тяжелый подсвечник…
– Я, как Юсупов, – сообщил он в связи с этим. – Они Распутина подсвечником добивали.
Аристарх взял топорик, которым рубят мясо, а Чернявый взял… подушку.
– А это-то зачем? – спросил Брюхатый.
– А я ей вроде рот буду затыкать.
– А-а.
А Лысый не взял ничего. Он пояснил так:
– А я буду бегать вокруг вас и умолять: «Братцы, может, не надо? Братцы, может, она одумается?»
Все это одобрили.
– Это хорошо.
– Правильно… А то все явимся, как в этой… мульти-пульти такой есть…
– Никакой оперетты! – еще раз предупредил Аристарх. – Она ж тоже… не совсем дура.
– Во, комедию отломаем! – воскликнул Курносый и опять хихикнул.
– А ее инфаркт не хватит раньше времени? – вдруг спросил всех Брюхатый.
Все на мгновение замерли…
– А?
– Инфаркт?
– Инфаркт… Нормальный инфаркт миокарда. Или – инсульт.
– Да ну!.. – сказал Лысый. – Она из рабочей семьи, у нее отец на гражданской…
– Как, Аристарх?
– А черт ее!.. Не знаю.
– Ну, а если хватит? Ну и что? – спросил Курносый. И посмотрел на Аристарха. – Ну, допустим, хватит?
– Пошли, – сказал Аристарх жестко. – Она всех нас переживет… Какой там инфаркт!
И они вошли в комнату Веры Сергеевны.
Вера Сергеевна вскочила с дивана и попятилась к окну…
– Вера… – дрогнувшим голосом заговорил Аристарх. – У нас положение безвыходное… Ты не догадываешься, зачем мы пришли?
Веру Сергеевну стали потихоньку окружать.
– Другого выхода у нас нет, Вера…
– Братцы, может, не надо? Может, она одумается? – засуетился Лысый.
– Вера… – Аристарх медленно приближался к супруге – в одной руке топорик, в другой – «отречение».
Вера Сергеевна побледнела… И все пятилась к окну.
– Да ничего она не одумается! – воскликнул Курносый. – Давайте кончать.
– У тебя два выбора или подписываешь на наших глазах вот это вот – что ты ничего не видела и не знаешь, не собиралась к прокурору… Или мы тебя…
– Давайте кончать! Чего тут тянуть?
– Я закричу, – еле слышно пролепетала Вера Сергеевна.
– А подушечка-то! – вылетел вперед Чернявый.
– Ты же знаешь, что кругом никого нет… Все на сдаче ГТО.
– А
– Да есть сумки – полно. Помельче только разрезать… и по одному все вынесем.
– Все уже предусмотрели! – сердито обернулся на всех Аристарх. – Вы вынесите по одному, а я останусь – замою тут все. Чего тут базарить-то?
– Главное, внутренности вынести, а остальное-то…
– Внутренности! А руки, ноги?.. Куда ноги, например, денешь? Они ни в какую сумку не полезут.
– Перерубим! Я ж те говорю: помельче изрубить.
– Вы же интеллигентные люди, – негромко сказала Вера Сергеевна. – Все в шляпах… в галстуках…
– Вывеска! – воскликнул Чернявый.
– Интеллигентные!.. – Брюхатый колыхнул животом от смеха. – Я в лагере трех человек задушил… вот этими вот руками.
– Мы, значит, жестокие? – спросил Аристарх. – А ты? Ты не жестокая? – столько людей сразу посадить собралась. Подписывай!
Как-то не заметили, что, пятясь, Вера Сергеевна подошла к самому окну, которое очень легко открывалось… Она вдруг вскочила на подоконник, распахнула окно и сказала заполошно:
– Если кто только двинется, я прыгаю! Тут только два этажа: сломаю ноги, но все расскажу. Только двиньтесь!
Все так и замерли.
Первым пришел в себя Аристарх. Он засмеялся искусственно.
– Мы же шутим, Верунчик!.. Неужели ты поверила?
– Немедленно все убирайтесь отсюда! – Вера Сергеевна обрела уже спокойный и злой голос. – Шутники.
– Нет, вы… Нет, она правда поверит, что мы…
– Убирайтесь!
– Да шутим же мы! – воскликнул в отчаянии Брюхатый. И бросил подсвечник. – Какие мы убийцы! Нас самих счас…
– Убирайтесь!
– Нет, она в самом деле может подумать!..
– Да думай она! – взорвался Курносый. – Что хочет, то и пускай думает! – и тоже бросил нож. И первым пошел к выходу. В дверях остановился, обернулся, как он давеча сделал, точно так же погрозил пальцем всем и сказал остервенело: – Но сидеть я все равно не буду! Ясно?! Сидеть я там не буду! Вот пусть они вот все… они вот, они – пусть сидят, а я не буду!
Никто ему на это ничего не сказал.
Он вышел… И за ним все тоже вышли.
И собрались опять в комнате Аристарха. Долго молчали.
– Интересно, – заговорил Чернявый, обращаясь к Курносому, – как это ты сидеть не будешь? Все будут сидеть, а ты не будешь?
– Не буду! – повторил Курносый.
– А у тя что, сиделки, что ли, нету? – ядовито спросил его Брюхатый. – Она у тебя на месте: будешь сидеть, как все.
– Он там ходить будет, – подал голос Лысый.
Аристарх сидел, обхватив голову руками, и тихо покачивался.