Том 3. Рассказы, фельетоны, статьи и речи

Ильф Илья Арнольдович

Отправляется за кулисы и вытаскивает оттуда «неустрашимого капитана».

Директор. Иди, иди, займи публику на десять минут. Валяй. Все тебе дам. Вот такими буквами буду печатать.

Капитан и его собака, дорвавшиеся наконец до публики, делают чудеса. Собака прыгает через руку и громко кричит:

– Люблю! Елки-палки! Фининспектор!

Полет в стратосферу возобновляется с участием Алины. Песенка Алины на русском языке. Полет заканчивается тем, что Алина спускается из-под купола на громадном парашюте. На земле парашют ее накрывает и превращается в громадную юбку, из-под которой возникает кордебалет с воздушными шариками.

Танец.

Шарики подымаются в воздух и взлетают под крышу, где на вышке для прожекторов притаились, обнявшись, Скамейкин и Раечка.

Комментарии

Рассказы и фельетоны И. Ильфа и Е. Петрова, представленные

в этом томе, относятся к наиболее зрелому для творчества сатириков периоду их соавторства. В 1932 году, после длительного перерыва, Ильф и Петров вновь пришли работать в газету. Это событие имело принципиальное значение для всего дальнейшего творчества писателей. В набросках к книге Е. Петрова «Мой друг Ильф» есть запись: «Трудности работы в газете. Многие не понимали. Спрашивали – зачем вы это делаете? Напишите опять что-нибудь смешное. А ведь все, что было отпущено нам в жизни смешного, мы уже написали». И далее: «…Писать смешно становилось все труднее. Юмор очень ценный металл, и наши прииски были уже опустошены» (ЦГАЛИ, 1821, 43) [11] .

11

Центральный государственный архив литературы и искусства, фонд 1821, единица хранения 43. Далее для краткости везде будет принято такое обозначение.

В приведенных словах наряду с признанием объективных причин ряда трудностей, которые встали перед сатириками в новый период их деятельности, содержится и доля шутки. Безусловно, работа в газете, тем более в «Правде» с ее многомиллионной аудиторией, предъявляла к писателям новые, повышенные требования. Но было бы несправедливо считать, что она повлекла за собой умаление в их творчестве комического начала. Заслуга И. Ильфа и Е. Петрова состояла в том, что они четко определили характер своей новой деятельности и привели в соответствие с ним ресурсы комического. Значительное место в их творчестве стали теперь занимать резкие сатирические тона.

Произведения писателей печатаются в «Литературной газете», «Советском искусстве», «Киногазете», «Комсомольской правде». С конца 1932 года Ильф и Петров становятся постоянными сотрудниками «Правды».

Начало выступлений писателей в «Литературной газете» («Когда уходят капитаны», 17 апреля 1932 г.) по времени почти совпадает с опубликованием постановления ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» (23 апреля).

Ликвидация РАПП имела для Ильфа и Петрова чрезвычайно важное значение. Рапповская критика замалчивала произведения Ильфа и Петрова. В статье «Старое и новое» А. Фадеев писал, что талантливая работа ряда писателей, не включенных в «систему» РАПП, в том числе Ильфа и Петрова, «сопровождалась или гробовым молчанием, или незначительной рецензией, затеривающейся среди других» («Литературная газета», 1932, № 47, 17 октября). Высказывались суждения, в которых сатирическая литература сводилась до уровня мелкого, второстепенного жанра. В ироническом вступлении к фельетону «Листок из альбома» Ильф и Петров писали: «Теперь уже окончательно выяснилось, что юмор – это не ведущий жанр». «Толстые» журналы не печатали произведений Ильфа и Петрова. Невнимание критики к творчеству и других сатириков и юмористов, в частности Зощенко, отмечалось Ильфом и Петровым в фельетоне «Литературный трамвай» («А про Зощенко все еще ничего не пишут»).

Сатирики откликнулись на постановление ЦК партии циклом фельетонов на литературные темы, в которых очень остро и злободневно ставились вопросы литературной жизни, критиковались рапповские методы руководства литературой.

Эти фельетоны в течение года (до апреля 1933 г.) публиковались в «Литературной газете» под рубрикой: «Уголок изящной словесности». Впервые такая рубрика появилась еще в журнале «Чудак», где под ней был напечатан фельетон «Волшебная палка», о диспуте в Политехническом музее на тему «Нужна ли нам советская сатира?» (см. примечания ко II тому наст. Собр. соч.). Суждения о прямом отрицании сатиры в советской литературе неоднократно высказывались в критике на всем протяжении 20-х годов и вызывали многочисленные диспуты. Отголоски этой дискуссии мы находим в ряде фельетонов Ильфа и Петрова о литературе («Под сенью изящной словесности», «Листок из альбома», «Литературный трамвай»). Однако возрождение отдела под названием «Уголок изящной словесности» в «Литературной газете» совсем не означало возвращения к старой чудаковской традиции. Отныне меняется не только псевдоним (вместо Дон-Бузильо – Холодный философ), но сам тон, направленность и жанр фельетонов Ильфа и Петрова. От фельетонов-рецензий авторы перешли к фельетонам обобщенного характера. От высмеивания отдельных неудачных антихудожественных спектаклей и фильмов к постановке и решению важных художественно-эстетических

и этических проблем литературы и искусства. То, что было кратко заявлено в пародийно-иронических отступлениях «Золотого теленка» (лит-группа «Стальное вымя», рецепты «торжественного комплекта» Остапа Бендера) на страницах «Литературной газеты», получило развернутое воплощение в целой серии из четырнадцати фельетонов. Сатирики выступают против критиков-вульгаризаторов, оценивавших творчество писателей по формуле «союзник или враг» («Отдайте ему курсив»), против ханжества в литературе и искусстве («Саванарыло»), против литературного приспособленчества («Когда уходят капитаны») и т. д. Ильф и Петров говорили о постановлении ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», как о событии огромной важности для советской литературы.

Современная критика отмечала высокие достоинства выступлений Ильфа и Петрова по вопросам литературы и искусства «В литературных делах, – писал Л. Никулин, – очень хорошо разбирается популярный „Холодный философ“… Всех сочинителей литературных шаржей и эпиграмм побивает Холодный философ. И побивает тем, что его фельетоны имеют значение и интерес не для небольшого числа читателей-писателей, а для любого советского читателя» («Литературная газета», 1932, № 38, 23 августа).

Одновременно с активным участием в газетах Ильф и Петров не прекращали своего сотрудничества в «тонких» журналах «Огонек» и «Крокодил». В начале 30-х годов выходило пять изданий «Крокодила»: московское, ленинградское, украинское, урало-сибирское и основное (т. е. всесоюзное). Это был самый боевой и распространенный сатирико-юмористический журнал, тираж которого доходил до пятисот тысяч экземпляров. В журнале печатались такие писатели и поэты, как В. Лебедев-Кумач, М. Зощенко, А. Архангельский, Ю. Олеша, В. Катаев, Л. Ленч, В. Ардов, Л. Лагин, Г. Рыклин и др. Однако к середине 30-х годов «Крокодил» в публицистическом и в художественном отношении потерял ту остроту, которая была присуща ему в конце 20-х – начале 30-х годов. Тираж снизился более чем в два раза. Только с назначением в начале 1934 года М. Кольцова главным редактором журнала положение заметно поправилось.

В рассказах и фельетонах, напечатанных в «Крокодиле» (1932–1936), Ильф и Петров отчасти продолжили разговор, начатый еще в «Уголке изящной словесности». Но круг тем был расширен, писатели чаще стали обращаться к отдельным отрицательным явлениям нашего быта («Лентяй», «Интриги»), а также к сатирическому изображению зарубежной буржуазной действительности («Колумб причаливает к берегу»).

Вершиной творчества Ильфа и Петрова в области малых жанров являются фельетоны и рассказы, систематически публиковавшиеся в «Правде» с конца 1932 по 1937 год. Они составляют и количественно (около сорока) основную часть их произведений этих лет (вместе с книгой очерков «Одноэтажная Америка»). Приход Ильфа и Петрова в «Правду» был связан с расширением диапазона их фельетонной работы.

В фельетонах «Литературной газеты» удар направлялся против бюрократизма, приспособленчества, ханжества и других отрицательных явлений только в сфере литературы и искусства. Работа в «Правде» необычайно расширила круг тем, повлекла за собой открытие новых сторон жизни, раздвинула жанровые границы произведений Ильфа и Петрова.

Произведения писателей в «Правде» адресовались прямо к массовому читателю. Ничто не ускользало от внимания сатириков – начиная от внешнего облика советского человека и кончая проблемами новой культуры и этики. Беря конкретную бытовую тему, фельетонисты метили и попадали в распространенное явление, выступали не только против единичного факта, а против его типической сущности.

«Работа в „Правде“, – отметил тогда же В. Катаев, – дала Ильфу – Петрову миллионную аудиторию, а вместе с тем внутреннюю содержательность и глубину» («Правда», 1937, №' 103, 14 апреля).

Сами авторы относились к этой работе как к делу большого общественного значения. В своих воспоминаниях Петров записывает: «Работа в „Правде“. Ильф всегда очень волновался по поводу общественных и литературных дел. С утра мы всегда начинали об этом разговор…» И далее: «Жизнь требовала от писателя непосредственного участия. Мы с упорством продолжали работать в „Правде“. Вообще очень равнодушные к критике, мы сердились, что наша газетная работа остается незамеченной у критики. Зато нас утешало отношение к ней читателя» (ЦГАЛИ, 1821, 43).

Критика тех лет отмечала:

«Каждый из фельетонов И. Ильфа и Евг. Петрова, опубликованных в „Правде“, вызвал многочисленный отклик читателей.

Одни дополняют писателей и иллюстрируют разработанную ими тему новыми примерами. Другие просят разъяснений. Третьи присоединяются к авторским выводам, никаких дополнений они не вносят, никакие сомнения их не терзают, а просто они считают, что „все правильно“, и благодарят за доставленное удовольствие» (А. Эрлих, «Разгром равнодушных», «Художественная литература», 1933, № 5, стр. 15).