Том 3. Собачье сердце (с иллюстрациями)
Шрифт:
1
После того, как пошабашили, Василий стоял и говорил со слезами в голосе:
— У меня радостное событие, друзья. Супруга моя разрешилась от бремени младенцем мужского пола, на какового младенца страхкасса выдает мне 18 рублей серебром. На приданое, значит. Мальцу пелешки купить, распашонки, одеяльце, чтоб он ночью не орал от холоду, сукин кот. А что останется, пойдет моей супруге на улучшение приварка. Пусть кушает, страдалица-мать. Вы думаете,
— Не пробовали, — ответили друзья.
— А вы попробуйте, — ответил Василий и удалился в страхкассу, заливаясь счастливыми слезами.
2
— У меня радостное событие. Разрешилась страдалица-мамаша от бремени, — говорил Василий, засунув голову в кассу.
— Распишитесь, — ответил ему кассир Ваня Нелюдим.
Одновременно с Василием получил за инфлуенцию симпатичный парень Аксиньич 7 р. 21 к.
3
— Радостное событие у меня, — говорил Василий, — страдалица моя разрешилась младенцем…
— Идем в кооператив, — ответил Аксиньич, — надо твоего младенца вспрыснуть.
4
— Две бутылки русской горькой, — говорил Аксиньич в кооперативе, — и что бы еще такое взять, полегче?
— Коньяку возьмите, — посоветовал приказчик.
— Ну, давай нам коньяку две бутылочки. Что бы еще это такое, освежающее?..
— Полынная хорошая есть, — посоветовал приказчик.
— Ну, дай еще две бутылки полынной.
— Что кроме? — спросил приказчик.
— Ну, дай нам, стало быть, колбасы полтора фунта, селедки.
5
Ночью тихо горела лампочка. Страдалица-мать лежала в постели и говорила сама себе:
— Желала бы я знать, где этот папаша.
6
На рассвете появился Василий.
— И за Сеню я, за кирпичики полюбила кирпичный завод… — вел нежным голосом Василий, стоя в комнате. Шапку он держал в руках, и весь пиджак его почему-то был усеян пухом.
Увидав семейную картину, Василий залился слезами.
— Мамаша, жена моя законная, — говорил Василий, плача от умиления, — ведь подумать только, чего ты натерпелась, моя прекрасная половина жизни, ведь легкое ли дело рожать, а? Ведь это ужас, можно сказать! — Василий швырнул шапку на пол.
— Где приданые деньги младеньчиковы? — ледяным голосом спросила страдалица-супруга.
Вместо ответа Василий горько зарыдал и выложил перед страдалицей кошелек.
В означенном кошельке заключались: 85 копеек серебром и 9 медью.
Страдалица еще что-то сказала, но что — нам неизвестно.
7
Через некоторое
«…чтобы страхкасса выдавала пособия на роды и на кормление детей наших натурой из кооператива и не мужьям нашим, а нам, ихним женам.
Так спокойнее будет и вернее, об чем и ходатайствуем». Подпись: «Ихние жены».
К подписям ихних жен свою подпись просит присоединить
ЭМ.
«Гудок», 22 сентября 1925 г.
Мертвые ходят
У котельщика 2 уч. сл. тяги Северных умер младенец. Фельдшер потребовал принести ребенка к себе, чтобы констатировать смерть.
1
Приемный покой. Клиентов принимает фельдшер.
Входит котельщик 2-го участка службы тяги. Печален.
— Драсте, Федор Наумович, — говорит котельщик траурным голосом.
— А, драсте. Скидайте тужурку.
— Слушаю, — отвечает котельщик изумленно и начинает расстегивать пуговицы, — у меня видите ли…
— После поговорите. Рубашку скидайте.
— Брюки снимать, Федор Наумович?
— Брюки не надо. На что жалуетесь?
— Дочка у меня померла.
— Гм. Надевайте тужурку. Чем же я могу быть полезен? Царство ей небесное. Воскресить я ее не в состоянии. Медицина еще не дошла.
— Удостоверение требуется. Хоронить надо.
— А… констатировать, стало быть… Что ж, давай ее сюда.
— Помилуйте, Федор Наумович. Мертвенькая. Лежит. А вы живой.
— Я живой, да один. А вас, мертвых, — бугры. Ежели я за каждым буду бегать, сам ноги протяну. А у меня дело — видишь, порошки кручу. Адье.
— Слушаюсь.
2
Котельщик нес гробик с девочкой. За котельщиком шли две голосящие бабы.
— К попу, милые, несете?
— К фельдшеру, товарищи. Пропустите!
3
У ворот приемного покоя стоял катафалк с гробом. Возле него личность в белом цилиндре и с сизым носом, и с фонарем в руках.
— Чтой-то товарищи? Аль фельдшер помер?
— Зачем фельдшер? Весовщикова мамаша Богу душу отдала.
— Так чего ж ее сюда привезли?
— Констатировать будет.
— A-а… Ишь ты.
4
— Тебе что?
— Я, изволите ли видеть, Федор Наумович, помер.
— Когда?
— Завтра к обеду.