Том 3. Восхождения. Змеиные очи

Сологуб Федор Кузьмич

«Если трудно мне жить, если больно дышать…»

Если трудно мне жить, если больно дышать, Я в пустыню иду – о тебе помечтать, О тебе рассказать перелётным ветрам, О тебе погадать по лесным голосам. Я позвал бы тебя, – не умею назвать; За тобой бы послал, – да не смею послать; Я пошёл бы к тебе, – да не знаю пути; А и знал бы я путь, – так боялся б идти. Я холодной тропой одиноко иду, Я земное забыл и сокрытого жду, – И безмолвная смерть поцелует меня, И к тебе уведёт, тишиной осеня.

«Безгрешный сон…»

Безгрешный сон, Святая ночь молчанья и печали! Вы, сестры ясные, взошли на небосклон, И о далёком возвещали. Отрадный свет, И на земле начертанные знаки! Вам, сёстры ясные, земля моя в ответ Взрастила грезящие маки. В блестящем дне Отрада есть, – надежда вдохновенья. О, сёстры ясные, одна из вас ко мне Сошла в тумане сновиденья!

«Прикован тяжким тяготением…»

Прикован тяжким тяготением К моей земле, Я тешусь кратким сновидением В полночной мгле. Летит душа освобождённая В живой эфир, И там находит, удивлённая, За миром мир. И мимоходом воплощается В иных мирах, И новой жизнью забавляется В иных телах.

«Понимать твою игру…»

Понимать твою игру, Может быть, и нелегко. Ослабею – и умру, Этот день недалеко. Я умру, – а ты опять Будешь звёзды зажигать, Сеять чары и мечты, – Будем снова я и ты. Будем дети, будет смех, Будет сладкая любовь, Будет зло, и будет грех, И опять прольётся кровь. Снова круг мой завершив, Стану мёртв и стану жив, И твою игру прерву, Может быть, и наяву.

«Я ухо приложил к земле…»

Я ухо приложил к земле, Чтобы услышать конский топот, – Но только ропот, только шёпот Ко мне доходит по земле. Нет громких стуков, нет покоя, Но кто же шепчет, и о чём? Кто под моим лежит плечом И уху не дает покоя? Ползет червяк? Растёт трава? Вода ли капает до глины? Молчат окрестные долины, Земля суха, тиха трава. Пророчит что-то тихий шёпот? Иль, может быть, зовёт меня, К покою вечному клоня, Печальный ропот, темный шёпот?

«Земле раскрылись неслучайно…»

Земле раскрылись неслучайно Многообразные цветы, – В них дышит творческая тайна, Цветут в них Божии мечты. Что было прежде силой косной, Что жило тускло и темно, Теперь омыто влагой росной, Сияньем дня озарено, – И в каждом цвете, обаяньем Невинных запахов дыша, Уже трепещет расцветаньем Новорождённая душа.

«Сладко ты благоухаешь…»

Сладко ты благоухаешь, Расцвела на радость мая. Отчего ж ты не вздыхаешь, Сад родимый покидая? Сломан стебель в полдень знойный, Сломан злобною рукою, – Непорочной и спокойной Ты сияешь красотою. Подожду до ночи лунной, И

тебя, уж неживую, У решётки той чугунной Подыму и поцелую.

«Вести об отчизне…»

Вести об отчизне Верьте иль не верьте, – Есть весна у жизни, Есть весна у смерти. Если розы красны, То купавы бледны. Небеса бесстрастны, Мы же, люди, бедны. Истина предстанет Поздно или рано. Здешнее обманет, – В смерти нет обмана.

«Невеста тихая приходит…»

Невеста тихая приходит. Какие белые цветы! Кого она с собой приводит? О чём в очах её мечты? Она сложила странно руки, Она склонила взор к земле. Её весна – заря разлуки, Её пути лежат во мгле. Идёт в святом благоуханьи, Колебля белую фату, И в угасающем дыханьи Струя холодную мечту.

«В лесу кричала злая птица…»

В лесу кричала злая птица, Едва ручей журчал в кустах, По небу прядала зарница, Туман сгущался на полях. Из-за раскрытого широко Томленья в полночи моей Прозрачный голос издалёка Мне что-то пел, – не знаю чей. И всё, что вкруг меня звучало, – Ручей, и ветер, и трава, – Всё, докучая, заслоняло Его эфирные слова. И я заклятием молчанья Воззвал к природе, – и она Очарованью заклинанья Была на миг покорена. Я ждал, – и в вещем ожиданьи Зажёгся мне великий свет. Далёкий зов погас в молчаньи, Но был в молчании ответ.

«Игру Ты возлюбил, и создал мир играя…»

Игру Ты возлюбил, и создал мир играя; Кто мудрости вкусил, Ты тех изгнал из рая. Кто захотел расти, тех смерти Ты обрёк. Зарёю мужества поставил Ты порок. Ты – Отрок радостный, Ты – девственное Слово. Сомненье тёмное отринул Ты сурово. Младенца умертвил посланник грозный Твой, – Ты в царствии Своём младенца успокой. И на земле есть радости, Есть много радостей и в тёмном бытии, – Но все земные сладости – Обманы краткие, прельщения Твои. Обманом очаровано Невинное дитя, И если смертью сковано, То сковано шутя. Обещанное сбудется, – Восстанет милый прах, И радостно разбудится Улыбка на губах. И ждать ли нам наскучило, И скорбь ли нас измучила, – Всему своя пора, А смертное томление, И тёмный гроб, и тление – Всё это лишь игра. Тоскует мать над милым прахом, Тоскует мать. Кого обнять? С безумным страхом Как обнимать? Предстань пред нею, отрок ясный, Как тихий сон, И погрузи в туман безгласный Безумный стон. Потоки слёз и ладан дымный Туманят взгляд. Утеха в них; утеха – гимны И весь обряд. Земные дети шаловливы, – Но крылья есть. О том, как ангелы счастливы, Доходит весть.