Том 4. Ход белой королевы. Чаша гладиатора

Кассиль Лев Абрамович

– Я сам не знаю, – сказал Сеня. А потом тихонько и виновато добавил: – Дядя Артем, а я с Ремкой боролся.

– Ну?

– Сборол он меня сразу.

– А на прием захватывал, как я тебя учил? Сеня покачал головой.

– Что так?

– Да он никак не захватывается. Здоровый он.

– Плохо я, значит, с тобой отработал. Но ничего, я тебя еще натренирую.

Уже смеркалось. Зажглись огни на эстакадах рудников. С каждой минутой все ярче разгорались красные звезды на копрах шахт. Ремка со своим спутником по-отстали, а Сеня шел за Незабудным, незаметно для него перескакивая

от одной ямки, которую на ходу оставлял в земле своей пудовой тростью чемпион, до другой, стараясь каждый раз непременно ступить на этот богатырский след.

Теплый, весенний ветер гнал из близкой степи запахи влажной земли и свежей молодой травы.

Вдруг впереди неслышно шмыгнули по земле какие-то маленькие юркие тени. Они, как катышки пыли, в которые заворачиваются брызги воды, если плеснуть в жару на запорошенный пол, бесшумно ширяли в разные стороны.

– Глянь! – сказал парень, шедший с Ремкой Штыбом. – Да это суслики, никак. Они тут, за оврагом, сроду не водились.

– Я уже второй день примечаю, – откликнулся сзади Ремка. – Дерут из степи. Воду, что ли, почуяли?

Часть II

Вода живая и мертвая

Глава I

Воде навстречу

Ты про что, не пойму? – Незабудный склонился над Ириной Николаевной и подставил ей свое толстое с огромной мочкой ухо, похожее на калач.

– Вода скоро подойдет, – как можно тише повторила Ирина Николаевна. Подойдет вода, а наша школа к этому событию…

– А это что, секрет? – спросил Незабудный.

– Почему секрет? – растерялась она.

– А что же вы тихо так говорите?

– Разве? – Ирина Николаевна взялась обеими ладонями за загоревшиеся щеки. Ой, глупо как! Это знаете почему?.. Мне все время хочется, когда я с вами говорю, кричать во весь голос. Вы словно на горе где-то возвышаетесь, а я себя чувствую такой ничтожной, маленькой и все время ловлю себя на том, что мне хочется говорить страшно громко. Вот я сдерживаюсь и получается… Глупо, да?

– Ну что вы, – сказал Артем Иванович, – вы барышня заметная, то есть, простите, девушка видная. Молоды только очень. Посмотреть – так прямо девчоночка совсем.

Сеня, которого вожатая попросила, чтобы он проводил ее домой к Артему Ивановичу, возмутился. Для него вожатая была прежде всего учительницей, то есть человеком уже немалого жизненного опыта и непостижимых познаний. Он сам всегда ужасно обижался, если кто-нибудь давал ему на вид меньше лет, чем ему уже было. И он испугался, как бы учительница не обиделась.

– Какая же девчонка?.. Она уже почти целых полтора года, как институт кончила. Девчонка! Совсем нисколечко и не выглядит!..

Но Ирина Николаевна, закидывая голову с восхищенным изумлением, совершенно по-ребячьи оглядывала Незабудного.

– Нет, правда, вы просто невероятно до чего большой!

– Куинбус Флестрин, – негромко пояснил Сеня. Артем Иванович отмахнулся.

– Какой

там я Куинбус! – Он подошел к столу и снял с него книжку, которую ему еще во время болезни принес Сеня. – На, возьми. Ты чего же мне не сказал, что продолжение есть, как он к великанам попал, Гулливер. Я, брат, не Куинбус, а Грильдриг. Это он, когда, после того как у лилипутов побывал, у великанов оказался. Вот тут и понял он, что совсем он не Человек-Гора, а так только Грильдриг, козявка. Вот так и со мной вышло. Мотался среди лилипутов, а теперь вон к каким попал!.. – Он смущенно захохотал, приводя этим в вихревое движение гардину на окне. Но спохватился, оправил штору, посмотрев искоса на учительницу.

– Так вот, Артем Иванович, – сказала она, – с Гидростроем я обо всем уже договорилась. С шахтерами на шахте все в порядке – сам Колоброда обещал приехать. Но вы должны помочь тоже. Если это правда, что вы такой человек, как о вас вот Сеня говорит, вы нам очень можете помочь. Надо поднять у ребят чувство ответственности за школу. Надо, чтобы они гордились честью своей школы, чтобы ревновали ее, чтобы, отстаивали. Я бы вас попросила… Мы хотим вызвать на соревнование ребят из районной школы. Хотелось бы начать со спорта.

Артем совсем повеселел. Ему нравилась молоденькая, энергичная, хотя и застенчивая учительница-вожатая. Чижик, можно сказать, а гляди, как взвилась! Сразу загорелись и у него под насупленными, косматыми бровями глаза и ширнули вверх концы усов, когда он услышал слова вожатой насчет спорта.

– Мне хотелось, чтобы вы их сами подбили на это, – продолжала учительница. Так прозвучит куда авторитетней. Шутка ли, сам Незабудный предложит, чемпион чемпионов!

– А вода, ребята, тем временем идет, – говорил школьникам Богдан Анисимович, когда через два дня после встречи у Артема состоялось собрание в школе.

– Вот именно. Подходит вода, – подтвердил Никифор Колоброда.

Он сидел в президиуме среди других знатных гостей и родителей. Литая звездочка Героя Социалистического Труда сверкала золотом у него на лацкане широкого пиджака, и уголок его все отгибался под ее тяжестью. Он сидел и слушал, как Богдан Анисимович Тулубей рассказывает ребятам о ходе строительства и приближении воды к Сухоярке.

– Да, скоро вон там разольется, – продолжал Богдан Анисимович и показал рукой на окна класса.

И все невольно посмотрели на окна, а потом опять на классную доску, где Богдан Анисимович только что нарисовал мелком схему строительства, прочертил толстой белой линией трассу канала и заштриховал площадь затопления… Да, вон там, за окнами, скоро засверкает водная гладь и уйдет на дно степь. Воды сейчас еще не было, но все уже словно разглядели ее там, под самыми окнами школы, и у всех душа занялась на мгновение от сладко-холодящего, как мята, предвкушения.

…Бубум!.. Бум!.. Тугой, круглый, как барабан, звук какого-то далекого тяжкого удара прокатился за окнами над степью, над пустырем, где виднелись остатки недавно снесенных домов. Легонько тронуло стекла в окнах. – Взрыв на выброс, – пояснил, слегка покосившись в окно, Богдан Анисимович, усаживаясь на место. – Дорогу водичке расчищаем.