Том 4. Маски
Шрифт:
Вдруг —
— улыбнулся: пленительно!
— Вашего брата я знал; и — Надежду Ивановну… Скрыл же до сроку, — задумался Тителев, вскидываясь в передерги мушиные, снежные: с неба зареяли; плечами — в уши, а пальцами — в боки.
Стоял, вздернув трубочку:
— Ну-те… Открытие брата, — разрыв всего дела военного, о чем бедняга не думал: другие подумали… Кто — невдомек? Все еще?
Ткнулся пальцем в плечо:
— Генеральные штабы!
— Что: чч-то?!? —
—
— «Пагубб-йли… меньн-ня… вв-ааи… очч-хи».
— «Ляля… погубили… меня!..»
— Понимаете, что это значит: не штаб даже — ш-т-а-б-ы!
— !
— Трындрын! —
— Звуки, перебитые с прохватом молчанья, — взрывались еще; сипом перебиваемый голос:
— Змээйаа… падкал-хооо-дд-ная ттхы!
— Трынн! —
— струна впереборку!
Теперь только понял!
За братом, Иваном, — охота великих держав!
Тут — в испарину.
Брат, —
— брат, Иван, —
— в Табачихинском с зонтиком черным, в проломленном, косо надетом своем котелке улепетывает; а за ним —
— Китченер,
— Фош, —
— грохочут тяжелыми танками; падают с треском заборы за братом, Иваном!
И все занавески взвились: Гартагалов, взвитой с Фелефоковым в небо, — лишь хохлины выпуклого, черно-бурого дыма из дыр — не Москвы, — в высвет красных, занявших зарев!
И бзыком и мыком
— А — брат: брат Иван?
— Подозрение — было… Бедняга — догадывался; и листочки распрятывал: в томы свои… Победил — Вашингтон.
— Вашингтон?
— Вашингтон.
— ?
— Потому что интрига велась Вашингтоном под флагом Германии; американская организация — ну-те — использовала сеть германских шпионов в России: еще до войны… Удивляетесь? И — удивляйтесь: эге!.. Предложение брату продать им открытие шло-де от частной компании; он — отказал… И — … стряслось!
И —
— в халате подпрыгивал: под болевыми ударами, дико истерзанный, брошенный, с выжженным глазом —
— О! —
— О! —
— И —
— «брень-брень»! —
— отзывались стаканы в буфете: в квартире пустой, окровавленной.
— Не мудрено, что рехнулся… Все ясно: грабитель пришел, мучил, требовал выдачи… Частью, — бумаги пропали: чердак поджигали потом, чтоб скрыть, вероятно, следы… Суть не в этом: грабитель, германский шпиончик, не знал, что работает на Вашингтон; он — надутая кукла… Я, — ну-те, — случайно знавал его в молодости: это — некий Мандро, спекулянт… Имя не говорит — ничего?
— Ничего!
Вдруг дрожа, — с разволнованным шопотом: Тителев:
— Вы при Леоночке имени этого — не повторяйте… И снова с небрежностью:
— Суть же не в этом!..
В
— Извиняюсь…
— Вам что?
— Комнат нет?
Носом мырзает: с холоду.
— Вы объявление читали?… А?… Нет его?… Значит, и комнат…
Спиною к очкам.
— Извините.
— Пожалуйста.
И — нет очков под воротами.
— Суть, повторяю, не в том, что истерик развинченный, схваченный, был не в себе, а суть в том, что его подменили в тюремной больнице, запутавши номер и похоронивши под номером — да-с: сумасшедшего; где-нибудь прячется он!..
И увидя, что брат, Никанор, подставляя лопатки, трясется от плача:
— Придите в себя… Вы не маленький… Я ж отвечаю на пункты, на ваши… Второй пункт: откуда я знаю? Ячейки: в России, на западе: всюду-с!
— Так вы — политический?
— Кто же еще? Ну-с, а дом-с резонансами? Ну, а — чеканка монет: xoxoxо!
Никанор от стыда стал малиновый:
— Вы — так чч-то: вы — не подумайте!
— Я и не думал, а я выяснял, на вас именно, — чисто ль работаем; ну-те, допустим, вы шпик; и, допустим, живете у нас; и, допустим, — не видите, не замечаете… А вы заметили, как Химияклич, в ту ночь ночевал, проезжая из Перми: в Лозанну…
«Толстяк» — Химияклич? «Толстяк» — псевдоним, знаменитейший, — Якова Яклича Химикова, и больного, и старого, все же гремевшего юно статьями. Да кто ж их не знает? Кто их не читал?
А он-то, он-то?
— Простите, меня!
— Мы себя проверяли на вас.
Тут же — с горечью:
— Здравствуйте, — руки разбросил, — фальшивомонетчики: милости просим… — раскланялся, кепку сорвав. — А по-моему, — мы-то и боремся против фальшивых монет всего мира… Пункт пятый: Ивану Иванычу здесь — безопасней всего… — И рукой охватил буераки он: — Организация будет следить… Око зоркое — тоже появится, как эти самые — из подворотни: являлись сейчас… К тому времени мы ликвидируем стуки: уже типография переезжает: выносится шрифт: прокламации, — не ассигнации… Тоже хорош! Впрочем, — к этому времени руки шпионов — оторваны будут; и это все, — трубкой в репейники, — рухнет.
— Что?
— Все.
— Ставка, армия, — ну-те, — судопроизводство, Россия, Германия, Франция, Англия: все!
Десять пальцев разинулись:
— Мы возьмем власть! — десять пальцев зажалися.
— Ясно?
И кепку надвинувши, руку засунув в карман, Никанора Иваныча — носом на землю с луны он швырнул; и — пошел с перевальцем, обидным таким: под ворота.
Тут щелкнул подъезд: точно мыщерка, —
— черная дамочка — с плоским листом, как у кобры, конечности, а не с полями увенчанной черным пером черной шляпы, закрыв лицо муфточкой —