Том 4. Наша Маша. Литературные портреты
Шрифт:
– Папа! Папа! Расскажи! Что? Какой? Почему?
Что именно интересует ее? Да все, что можно узнать о бегемоте. И грех в подобных случаях не ответить, отмолчаться или отмахнуться. Надо помочь ей и вопрос как следует сформулировать.
. . . . .
Заметил, что Машка последнее время стала как-то отчетливее картавить. Вместо «р» произносит «л».
– Папа, дай мне люку!..
Понял, но говорю:
– Луку? Есть хочешь?
Кричит:
– Лю-ку!
– Какого? Зеленого? Или репчатого?
– Да нет! –
19.7.59.
Вчера провела день в очень красивом живописном и даже экзотическом месте – на взморье, при впадении Гагарки в залив. Низкий, поросший ольшаником берег, широкая в этом месте река, впадающая в море, длинная песчаная коса или дамба, в отдалении – Кронштадт, а ближе – причудливо изрезанные очертания фортов. На том берегу Гагарки – бело-синий деревянный обелиск, памятник погибшим в Отечественную войну морякам.
Раскладушку поставили в лесочке, в этих маленьких насыщенных птичьим гомоном и пронизанных солнцем джунглях. Спала Машка долго, побила все рекорды: 2 часа 15 минут.
Мама и тетя Ляля купались. Наслаждался, бегал, нырял, приносил из воды палку Синдбад. А Машка ничего этого не видела и не слышала: спала как убитая…
. . . . .
Вчера вечером Машка спросила у мамы:
– У солнца мама есть?
– Есть, Машенька, да.
– А что она делает?
Машина мама растерялась:
– Я не знаю, Машенька, что она делает.
– А я знаю.
– Ну, что?
– Варенье варит.
Папе это очень понравилось: солнцева мама летним вечером варит малиновое варенье!..
. . . . .
Читали «Белочку и Тамарочку». На картинке мама этих девочек выглядывает из окна. Маша хорошо знает, чья это мама. Но говорит:
– Это моя мама.
– Как твоя? У тебя же есть мамочка.
– Нет, моя!
– А что же мы будем делать с нашей мамочкой? Белочке и Тамарочке отдадим?
– Нет!
– А как же быть?
Подумала и говорит:
– У меня три мамы.
По-видимому, хотела сказать: две.
. . . . .
А позже, обнимая маму, сказала ей на ухо:
– Мамсиночка… дружочек мой!..
. . . . .
Сегодня опять чудесный летний день. Проснулся за окном Машка:
– Па-апа-а-а! Идем гимнастикой заниматься!
Вскочил, откинул занавеску – стоит, задрав головку, голенькая, простоволосая, в одних красных сандаликах.
Через пять минут вышел в сад. Машка бежит навстречу:
– Папа! Папа! Иди, посмотри! Божья коровка!
Действительно, на цветке сидит очень нарядная божья коровка.
И началось:
– А мама у нее где? Мама – корова? Большая? Да?
– Нет, Машенька.
– А
20.7.59.
Занимались гимнастикой вперемежку с игрой в прятки. Между прочим, на этой несложной игре проверяется мера Машкиного ума. До сих пор она прячется по способу известной длинноногой птицы, обитательницы пустыни. Та хоть голову под крыло прячет. А Машка закроется каким-нибудь фиговым листком, станет за кустиком или, скажем, за гамаком и кричит:
– Ищи меня!
Всякий раз приходится разыгрывать пантомиму. И всякий раз, когда «находишь» ее и ахаешь, она заливается ликующим смехом.
Игры она меняет на ходу. Сегодня играла в прятки, вдруг выбегает из-за куста, протягивает руку:
– Здрасти.
Я уже понимаю, в чем дело.
– Здравствуйте, Марья Алексеевна!
– Садитесь чай пить.
Я присаживаюсь на корточки, пью понарошку чай. Говорю:
– Сахара мало.
– Нет сахара!
– Как нет?
– Не привезли магазин.
Откуда это? Кажется, это уже давно не проблема – сахар. А в Машкиной игре сахар – дефицитный товар. Говорит:
– Потом дядя привезет сахар. И картошку привезет. И огуйчики привезет. И ягоды привезет.
. . . . .
Ну, до новой тетрадки, Маша! Доброго тебе здоровьица!
Тетрадь пятая
21.7.59. Разлив.
В хороший солнечный день въезжаем мы в новую тетрадку. Только ветерок сегодня – выше среднего.
А вчера день был еще лучше. Ходила – с мамой и тетей Лялей – на взморье. Позже туда приехал на велосипеде и папа. Маша спала в обнимку с мамой – прямо на земле (на одеялах, конечно). Спала сравнительно недолго: минут сорок. Потом они с папой ходили собирать цветы. С наслаждением продирались сквозь пахучие заросли – в этих маленьких джунглях, где под ногами так хорошо хлюпает, где на сочной зелени деревьев и травы так ярко смотрятся цветы и цветы эти так хорошо, крепко и даже удушливо пахнут.
Машка жаловалась, что ее кто-то укусил:
– Земеля укусила!..
Но это была, к счастью, не змея, а слепни, которые, правда сильно, покусали маленькую путешественницу. А Машка путешествовала еще и босиком!
Позже играли с Синдбадом. Кидали в речку палки, и Синдбад кидался за ними в воду и приносил их. Маша тоже кидала, но она еще не умеет – палки у нее летят не вперед, а назад, в лучшем случае, падают у самых Машкиных ног.
Закопали с папой лишнюю бутылку лимонада – чтобы не нести домой. Сегодня раскопаем.