Том 4. Повести
Шрифт:
Царев, расставив нога, стоит посреди двора, подняв голову к зеркальным окнам четырехэтажного дома. В окнах мелькают лица жильцов. Царев кладет в рот пальцы и свистит.
Эй, мирные граждане! Господа! Кидайте во двор оружие!
В окнах неподвижные лица.
Больше жизни! Шевелитесь!
Солдат-красногвардеец. Да что ты с ними цацкаешься? (Подымает винтовку.)
Царев. Тихо? (Глядя
Окна дома. В них небольшое движение.
Не стесняйтесь, не стесняйтесь! Ищите хорошенько. Прямо в форточку!
В третьем этаже открывается форточка, в нее просовывается винтовка и неуклюже падает на асфальт. Со звоном подпрыгивает. Сыплются патроны.
(Грозит пальцем.)Полегче, полегче. Не ломайте казенное оружие. Кидайте на клумбы. (Орловскому-отцу.)Что ж это ваши лояльные так неаккуратно обращаются с оружием? Это нехорошо.
Орловский-отец. Уверяю вас честным словом…
Царев. Ладно, слышали.
Окна дома. Открывается несколько форточек, откуда вылетают и падают на клумбу револьвер, шашка, охотничье ружье, кинжал. Матросы и красногвардейцы ходят по клумбам, поднимают оружие и складывают посредине двора на разостланную палатку. Пауза.
Ну! Больше жизни!
Квартира Орловских. Столовая. Мать. Горничная. Орловский-сын читает, но, видно, прислушивается к тому, что делается во дворе.
Орловский-сын (не отрываясь от книги). Поля, возьмите в передней мою шашку и выбросьте в форточку.
Горничная убегает, прибегает с шашкой, подходит к окну и некоторое время в нерешительности стоит. Потом крестится, становится на подоконник коленями и осторожно выбрасывает в форточку шашку. Орловский напряженно улыбается.
Окна дома. Во втором этаже на подоконнике появляется пожилая дама. Она открывает форточку и на веревочке очень бережно и аккуратно опускает револьвер, коробочку патронов и мичманский кортик. Все это перевязано бантиком.
Царев. Правильно, мадам. Большое вам спасибо. (Орловскому-отцу.)Видите, какая милая старушка?
Царев отвязывает оружие и бросает его на разостланную палатку. Царев машет пожилой даме фуражкой. Пожилая дама кивает головой с миндальной улыбкой. Из форточек вылетает оружие. Красногвардейцы подбирают.
(У его ног на палатке порядочная кучка оружия. Орловскому-отцу, который обливается холодным потом.)Ну? Видите, сколько ваши мирные-лояльные накидали. У, сволочь!
Орловский-отец.
Царев. Молчать! Какой я тебе товарищ?
Солдат-красногвардеец. Да что ты с ним цацкаешься?
Царев. Тихо. (Домовому комитету.)Так вот что, господа мирные-лояльные. Чтоб завтра ровно к двенадцати часам дня вы мне освободили в вашем доме тридцать комнат. Понятно? Будем переселять рабочих с окраины в центр.
Орловский-отец. Товарищ комиссар… то есть господин комиссар… Простите, гражданин комиссар…
Царев. Ну?
Орловский-отец. Я вас не совсем понимаю. Вы говорите — тридцать комнат… Как же это возможно тридцать комнат, когда…
Царев. Тридцать хороших комнат. С мебелью. Понятно? Отвечаешь головой. Я на тебя не посмотрю, что ты с портфелем и в очках. Понятно? (Отряду.)Забирайте игрушки.
Матросы несут на палатке оружие. Увозят пулемет. Царев идет со двора. Его мощная спина чуть покачивается. Домовый комитет в оцепенении. Орловский-отец снимает каскетку и вытирает лысину платком. Вертит перед глазами каскетку.
Знакомый нам двор, где живет Тарасов. Во дворе необычайное оживление. На порогах любопытные жильцы. Из окон смотрят старухи, старики. Множество детей в лохмотьях. Через двор идет комиссия Совета рабочих депутатов по переселению рабочих с окраин в центр: несколько работниц, солдат, пожилая интеллигентка-партийка с папкой под мышкой. Оля Данилова с блокнотом и карандашом в руках, два вооруженных комсомольца. Обитатели трущобы идут, окружив комиссию тесным кольцом. Маленький мальчик, босяк, тина чистильщика сапог, идет задом перед пожилой интеллигенткой, задрав голову и щурясь на нее, как на солнце.
Мальчик. Тетя, вы скедова?
Пожилая. Из Совета, мальчик, из Совета.
Мальчик. Тетя, вы что — переселять нас будете?
Пожилая. Непременно, непременно.
Из окна выглядывает худая женщина.
Женщина (кричит вниз). Товарищи, не забудьте к нам зайти! Квартира номер девятнадцать, третий этаж!
Оля. Зайдем. Обязательно.
Женщина. У нас восемь душ в одной комнате и один чахоточный. Обратите ваше внимание. Больше нет никаких сил. Живем хуже собак. Квартира номер девятнадцать, третий этаж! Фамилия — Мельниченко.
Оля. Да, да. Не беспокойтесь. Зайдем. (Записывает.)
Из другого окна выглядывает старик.
Старик (кричит вниз). Товарищи, зайдите в квартиру номер сорок восемь. В полу вот такие щели! (Показывает грубыми, деревянными пальцами.)С горища дует, с потолка течет, из нужника воняет! Невозможно терпеть!