Том 5. Багровый остров (с иллюстрациями)
Шрифт:
Баев. Это кто такое? Ты, папа римский, брехал, что в монастыре ни одной души посторонней нету? Ну, будет сейчас у вас расстрел!
Паисий. Что вы!! Беженцы они из поселка. Беженцы… Прибежали!
Серафима. Товарищ, нас всех застиг обстрел в поселке. Ну, мы бросились в монастырь. Куда же нам деваться? (Указывая на Барабанчикову.) Вот женщина, у нее роды начинаются.
Паисий (сатанеет от ужаса, держится за ручку двери, каждую минуту готовый улизнуть. Бормочет). Господи,
Баев(передавая фонарик первому буденовцу). Свети! (Берет паспорт Барабанчиковой, читает.) Барабанчикова… замужняя… Где муж?
Барабанчикова громко и жалобно простонала.
Нашла место-время рожать! (Швыряет паспорт и обращается к Махрову.) Документ!
Махров. Вот документики. Я химик из Мариуполя.
Баев. Химик! Химики-ботаники!.. А как ты во фронтовой полосе, ботаник, оказался? Видно, скучно с добровольцем в Мариуполе?
Махров. Я продукты ездил покупать, огурчики…
Баев. Огурчики?..
На железной лестнице загрохотали шаги. Второй буденовец вбегает.
Что? Что?
Второй буденовец(тревожно). Товарищ Баев! Товарищ Баев! (Что-то шепчет Баеву на ухо.)
Баев. Да что ты врешь! Скудова?
Второй буденовец. Верно говорю… Главное, темно, товарищ командир…
Баев. Ну, ладно, ладно. Марш!..
Оба буденовца исчезают.
(Швыряет документы и начинает выходить. Проходя мимо Паисия, говорит тому.) Монахи, стало быть, не вмешиваются в гражданскую войну?
Паисий. Нет, нет…
Баев. Только молитесь? За кого же вы молитесь, сердце твое и печень? За Черного барона или за Советскую власть? А? Ну, ладно, до скорого свидания, химики. У, гнида безбородая! (Исчезает, погрозив всем на прощание револьвером.)
За окном глухая команда, топот, и все смолкает, как бы ничего и не было. Паисий часто и жадно крестится, зажигает свечи и исчезает.
Махров. Расточились… В форме… ишь ты., Недаром сказано: и даст им начертание на руцех или на челах их… Звезда-то пятиконечная…
Голубков. Что такое случилось здесь? (Шепотом Серафиме.) Здесь уже должны быть белые… Местность в их руках. (Громко.) Бой… отчего все это произошло? Отчего?
Барабанчикова(внезапно).
Крупная пауза.
(Серафиме.) Пардончик, мадам.
Голубков(машинально). Ну?..
Барабанчикова. Ну что «ну»? Ему прислали депешу, что конница появилась, а он, язви его душу, в преферанс сел играть.
Голубков. Ну?
Барабанчнкова. Шесть без козырей объявил.
Махров. Ого-го-го, до чего интересная особа!
Голубков(насторожившись). Простите, вы не коммунистка?
Барабанчикова. Да ну вас!
Голубков. Простите, вы, по-видимому, в курсе дела. У меня были сведения, что здесь в Курчулане штаб генерала Чарноты стоял?
Барабанчикова. В Курчулане? Вон у тебя какие подробные сведения!
Серафима. Сергей Павлович!
Голубков. Нет, просто интересно узнать, что происходит…
Барабанчикова. Ну, был Чарнота! Как ему не быть! Был и весь вышел.
Голубков. А куда же он отправился?
Барабанчикова. В болото.
Махров. А откуда у вас столько сведения, дама?
Барабанчикова. Очень уж ты, архипастырь, любопытен.
Махров. Почему вы меня именуете архипастырем?!
Барабанчикова. Ну, ладно, ладно, нечего!
Паисий вбегает, подкрадывается к окну, затем гасит все свечи, кроме одной.
Голубков. Что еще?
Паисий. Ох, сударь! И сами не знаем, кого нам еще Господь посылает и будем ли мы живы к ночи. (Проваливается сквозь землю.)
Слышен глухой, миогокопытный топот.
Махров. Пожаловал кто-то. (Исподтишка крестится.)
На окне вспыхивает и танцует пламя.
Серафима. Пожар?
Голубков(всматриваясь). Нет, это факелы! (Прижимается к окну, глядит, потом оборачивается, глаза у него ошалевшие.) Ничего не понимаю. Серафима Владимировна, белые войска. Клянусь Богом, белые! Офицеры в погонах! (Вскрикивает.) Свершилось! Поймите, Серафима Владимировна, — белые!! Мы перешли фронт!