Том 5. Стихотворения 1923

Маяковский Владимир Владимирович

Эй, крестьяне! Эта песня для вас! Навостри на песню ухо! В одном селе, на Волге как раз, была засуха.

Сушь одолела — не справиться с ней, а солнце сушит сильней и сильней. Посохли немного и решили: «Попросим бога!» Деревня крестным ходом заходила, попы отмахали все кадила.

А солнце шпарит. Под ногами уже не земля — а прямо

камень. Сидели-сидели, дождика ждя, и решили помолиться о ниспослании дождя. А солнце так распалилось в высях, что каждый росток на корню высох. А другое село по-другому с засухами борьбу вело, другими мерами: агрономами обзавелось да землемерами.

Землемер объяснил народу, откуда и как отвести воду. Вел землемер с крестьянами речь, как загородкой снега беречь.

Агроном учил: «Засеивайтесь злаком, который на дождь не особенно лаком. Засушливым годом засеивайтесь корнеплодом — и вырастут такие брюквы, что не подымете и парой рук вы». Эй, солнце — ну-ка! — попробуй, совладай с наукой! Такое солнце, что дышишь еле, а поля — зазеленели. Отсюда ясно: молебен в засуху мало целебен. Чем в засуху ждать дождя по году, сам учись устраивать погоду.

[ 1923]

Про Феклу, Акулину, корову и бога ^*

Нежная вещь — корова. Корову не оставишь без пищи и крова. Что человек — жить норовит меж ласк и нег. Заботилась о корове Фекла, ходит вокруг да около. Но корова — чахнет раз от разу. То ли дрянь какая поедена и попита, то ли от других переняла заразу, то ли промочила в снегу копыта, — только тает корова, свеча словно. От хворобы никакая тварь не застрахована. Не касается корова ни жратвы, ни пойла — чихает на всё стойло.

Известно бабе — в таком горе коровий заступник — святой Егорий. Лезет баба на печку, трет образа, увешанные паутинами, поставила Егорию в аршин свечку — и пошла… только задом трясет по-утиному! Отбивает поклоны. Хлоп да хлоп!

Шишек десять набила на лоб. Умудрилась даже расквасить нос. Всю руку открестила — будто в сенокос. За сутками сутки молилась баба, не отдохнув ни минутки. На четвертый день (не помогли корове боги!) отощала баба — совсем тень. А корова околела, задрав ноги. А за Фекловой хатой — пройдя малость — жила Акулина и жизнью наслаждалась. Акулина дело понимала лихо. Аж ее прозвали — «Тетя-большевиха». Молиться — не дело Акулинье: у Акулины другая линия. Чуть у Акулины времени лишки, садится Акулина за красные книжки.

А в книгах речь про то, как корову надо беречь. Заболеет — времени не трать даром — беги

скорей за ветеринаром. Глядишь — на третий аль на пятый день корова, улыбаясь, выходит за плетень,

да еще такая молочная — хоть ставь под вымя трубы водосточные. Крестьяне, поймите мой стих простенький да от него к сердцу проведите мостики. Поймите! — во всякой болезни доктора любого Егория полезней. Болезням коровьим — не помощь бог. Лучше в зубы возьми ног пару да бросайся со всех ног — к ветеринару.

[ 1923]

Ни знахарство, ни благодать бога в болезни не подмога ^*

Нашла на деревню оспа-зараза. Вопит деревня. Потеряла разум. Смерть деревню косит и косит. Сёла хотят разобраться в вопросе. Ванька дурак сказал сразу: «Дело ясное — оно не без сглазу. Ты вокруг коровы пегой возьми и на ножке одной побегай да громко кричи больного имя. Заразу — как рукой снимет». Прыгают — орут, аж волдыри в горле. А люди мёрли, мёрли и мёрли.

Тогда говорит Данила Балда: «Средство есть — наговорная вода. Положите, — говорит, — в воду уголёчек и сплевывайте сквозь губы уголочек». Пока заговаривали воду, перемёрло еще с десяток народу. Собрались снова всей деревней. Выжил из ума Никифор древний, говорит: «Хорошее средство есть — ходите по улице и колотите в жесть. Пусть бабы разденутся да голосили чтобы — в момент не будет и следа от хворобы». Забегали. Резвей, чем в прошлые разы, бьют в кастрюли, гремят в тазы — выгоняют, значит, оспяного духа.

Да оспа оказалась бабой без слуха. Пока гремели — человек до ста провезли из села в направлении погоста.

Тогда бабы вспомнили о боженьке, повалились господу-богу в ноженьки. Молятся, крестятся да кадилом кадят. А оспа душит людей, как котят.

Только поп за свои молебны чуть не весь пережрал урожай хлебный. Был бы всей деревне капут, да случай счастливый представился тут: Балды Данилы умный отпрыск — красноармеец Иванов вернулся в отпуск. Служил Иванов в полку, в лазарете, все переглядел болезни эти. Знахарей разогнал саженей за сто, получил по шеям и поп кудластый.

Как гаркнет по-военному во весь рот: «Смирно! Протяните руки вперед!» В руке Иванова ножичек блеснул, поцарапал руку да из пузыречка плеснул.

«Готово, — говорит. — Оспа привилась. Верьте в медицину, а не в божью милость». Загудело веселье над каждым из дворов. Каждый весел. Каждый здоров.