Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Ксеня. Мое. Из груди своей тебе нацедила, да не поспела всю бутылку налить — мужики так и рвут из рук, лопать хотят. Сначала облатки проглоти! (Дает Хозу порошки в облатках).
Хоз. Сколько у нас детей в колхозе — без твоего с Суенитой?
Ксеня. Обожди… (Считает шепотом). Семеро!.. Двоих схоронили — пятеро!
Хоз. А много у тебя молока в груди еще осталось?
Ксеня.
Хоз (отдает ей бутылку с молоком обратно). Ступай корми всех детей своим молоком. Сколько успеешь, пока себя всю иссосешь.
Ксеня (радуясь и удивляясь). А верно, дедушка Хоз! Чего я себя, дура, берегла, только мучилась!
Хоз. А мужчинам и женщинам дай из аптеки по одной химической облатке. Пусть съедят их, скажи, я велел, я тоже ими кормлюсь — второй век живу.
Ксеня. О, они умные, они терпеливые, дедушка Хоз! Им чуть-чуть дай только, у них сразу сердце болеть перестанет!
Хоз. Накорми их, Ксеня, из груди своей и из аптеки.
Ксеня. Иду, дедушка… (Уходит).
Хоз (глотает облатки и пережевывает их). Хорошо. Питательно!
Пауза.
Хоз (один). Буду жить на свете как Берданщик-сторож — стеречь случайности и фонды!
Незаметно, неслышно входит смеющаяся Суенита. Углубленный Хоз не видит ее.
Суенита. Здравствуй, дедушка Хоз!
Хоз. Суенита! Ты вернулась к нам, удивительная моя! А где твой ребенок?
Суенита. У нас в колхозе. Сейчас я его Фимке Кощункиной понянчить отдала, больше меня никто не видел. И Ксюшкин мальчик тоже цел — я обоих принесла, они живы!.. Сделай мне доклад о положении хозяйства!
Хоз. Обожди ты с этими бесчеловечными делами: хозяйство, доклад, положение! (Открывает окно в колхоз: в колхозе тихо, ничего не слышно, стоит светлое позднее утро). Тихо стало, народ наедается… Дай я тебя поцелую по старости лет!
Суенита. Ну ладно, поцелуй — я не засохну.
Хоз целует Суениту в лоб.
Хоз. Вечная моя! Как давно я искал тебя — сто лет.
Суенита. Я тогда на свете не была — напрасно искал.
Хоз. Я рождения твоего ожидал.
Суенита. Поздно явился — я уж сама рожаю.
Хоз. Я народ здесь кормлю. Мое руководство работает хорошо.
Суенита. Мы проверим.
Хоз.
Суенита. Мы догнали наш парусник на аэроплане. Потом его повернул к Астрахани катер ГПУ и взял на буксир.
Хоз. Ашурков где, я спрашиваю!
Суенита. Когда морское ГПУ начало гнаться за ними, они спустили в море половину нашего хлеба. Сорок овец потопили — остальные целы, и избушку нашу бросили — она поплыла-поплыла… А ребятишки наши, мой и Ксюшин, в трюме лежали, их сам Ашурков нянчил и плакал по ним, когда они его арестовали…
Хоз. Приличный человек!
Суенита. Да. Он меня любил когда-то в девушках, до ликвидации классов…
Хоз. Где хлеб и овцы наши, я тебя спрашиваю?
Суенита. Их Ашурков на нашем паруснике домой к нам из Астрахани везет.
Хоз. Какой Ашурков?
Суенита. Бантик бывший. Он по ветру едет, скоро мы парус на море увидим. С ним агент ГПУ плывет, до нас провожает.
Пауза.
Хоз. Ничто не ясно… Откуда же ты явилась?
Суенита. Из Астрахани же, старый человек! Мы с Антошкой и с детьми на аэроплане до совхоза долетели, а оттуда пешие прошли. Понимаешь ты? А Федьку Ашуркова я велела ГПУ простить и дать мне на воспитание, я из него колхозника-ударника сделаю, он годится лучше наших, я знаю! Он кроткий будет!
Хоз. Значит, это и есть классовая борьба! Ну что ж — пускай вращаются пустяки!
Суенита. А ты думал, это одно убийство!
Хоз. Хорошо. Классовый враг нам тоже необходим: превратим его в друга, а друга во врага — лишь бы игра не кончилась. А есть чего мы будем, пока Ашурков твой с добром приплывет?
Суенита. Химию, старичок! Ты игры не понимаешь!
Вбегает Ксеня и обнимает Суениту.
Суенита. Ксюша, мы опять с тобой две матери!
Ксеня. Опять, Сунечка моя!
Суенита. Дедушка Хоз, пошли ко мне Фильку Вершкова. Я его арестую.
Хоз. Я его уже арестовал!
Суенита. Ты молодец! Тогда пойди приведи его!
Хоз. Я схожу. Только несерьезно это все! (Уходит).87
Суенита. Ксюша, ну что?.. Где наши ребятишки?
Ксеня. Хорошо, Сунечка! (Щекочут и ласкают друг друга). Они у Фимки спят, я их нашла.
Приходит Берданщик.
Берданщик. Главная гражданка наша приехала. Здравствуй, девка!