Том 6. Лимонарь
Шрифт:
— Адам.
И бысть Адам первый человек на земле.
СТРАСТИ АДАМА{*}
Гремит ад своим громом, бурит бурею, — страшны удары, бесстрашен.
— Моя власть и воля!
Огненные стрелы летят от его одежд. Громок, грозен, бесстрашен.
Никто еще живым войти не вхитрился, а назад ходу нет, — врата медные, верея железная, замки каменные, запоры крепкие.
Крут и шаток мост через Юдоль — реку, черен путь на живой век, жаркие молоньи светят в ночи, светят смерти: ведет она свои полки на приволен горек пир, слышен топот конских ног.
— Моя власть и воля!
Нужда, теснота, терпение — преисподний ад.
И воззвал Адам,
— Сестры и братья мои любовные, пошлем весть ко Владыке Христу со слезами на землю, хочет ли нас от муки избавить!
Неутешны, унылы стоят пророки, праотцы, все праведные: кто же может донести весть!
— Други, воспоем песнями днесь, отложим плач, — ударил Давид в гусли, вложил персты свои на живые струны, — се заутра от нас пойдет Лазарь четверодневный, друг Христов, донесет до Христа весть.
И услышал Адам, первозданный человек, и начал биться руками по лицу своему, тяжким ярым гласом глаголя:
— Поведай от меня Владыке, светлый друг Христов, Лазарю, вопиет к Тебе Твой первозданный Адам. На то ли Ты, Господи, создал меня, на короткий век на земле быть и много лет в аде мучиться? Того ли ради я землю наполнил, о, Владыко! Вот внуки Твои возлюбленные во тьме сидят, на дне ада от Сатаны мучимы, и скорбию и тугою сердце тешат и слезами своими очи и зеницы омывают и, памятью терзаемы, унылы суть! Я на земле только краткий час видел добро, а в этой муке много лет в обиде! Краткий час я царь был всем тварям, а ныне долгие дни раб аду и бесом полонянник. На краткий час свет Твой видел, а вот уж солнца Твоего давно не вижу и Твоей ветряной бури не слышу. Господи, если я согрешил, Господи, паче всех человек, то по делам моим Ты и воздал мне муку сию, не жалуюсь, Господи! Но горько мне, Господи, я по Твоему образу сотворен, а дьявол унижает меня, по Твоему образу сотворенного, мучит меня, жестоко понукает мной! Господи, я Твою заповедь преступил, а вот, Господи, первый патриарх Авраам, Твой друг, Тебе ради заклать хотел он сына своего Исаака возлюбленного, и Ты сказал ему, Господи: «Тобою, Аврааме, благословятся вся колена земная!» — в чем же его грех? — а и он здесь, в аде мучится и тяжко вздыхает. И Ной праведный, избавленный Тобой, Господи, от лютого потопа, или не избавишь его от ада? Когда бы согрешили они, как я согрешил! А вот великий пророк Моисей, а он, Господи, в чем согрешил, ведь, и он здесь сидит с нами во тьме адове! А Давид, Господи, Ты прославил его на земле, и дал ему царствовать над многими, и он составил псалтирь и гусли, в чем же его вина, ведь, и он здесь с нами, в аде мучится и жалко стонет и вздыхает! Когда бы согрешили они, как я согрешил! А вот великий в пророках Иоанн Предтеча, Креститель Господень, рожденный от благовещения ангелов, в пустыне воспитавшийся, ядый мед дивий, и от Ирода поруганный, в чем же, Господи, его вина? И также томятся пророки Твои, Илья и Енох, угодившие Тебе паче всех праведников на земле! Моего ли греха ради не хочешь помиловать нас или своего часа ждешь, один Ты знаешь, нетерпеливы мы. Господи, приди к нам и избави от лихости, не угаси света! В Твою тайну молюсь, Господи. На мне вина, прости меня, прости меня, Господи, прости меня!
АНГЕЛ БЛАГОВЕСТНИК{*}
Кто Тебя не ублажит, пресвятая моя Владычица!
Ты заступница и утоление всем оскорбленным, Ты утешение скорбным, Ты радость скорбящим, — захотела весь мир защитить от крови или себя утопить в ней: покинуть и никогда не вернуться в свой вертоград, в муке мучиться, с нами — во тьме века сего, с нами — в нашем лютом мире, где болезни, печаль, слезы и воздыхания, клевета, память злая, братоненавидение, с нами, как мы, неутоленно любить и безнадежно, и безнадежно терять.
Радуйся,
Над рукодельем за искусной работой у окна пречистая Дева окаймляла четверосвитный убрус, белым бисером шила круги, квадраты, птицу-феникса, радугу, змея и голубя — знаки вечности, мира, воскресения, милости, мудрости и непорочности, а на углах под крестом ставила по василиску с головой петушиной и хвостом змеиным, милуя Божию тварь, дивовище земное и преисподнее.
Сердцем в божественных судьбах, к тайнам мира — умные очи, неувядаемый цвет чистоты, пресвятая, пречистая Дева, честнейшая херувим и славнейшая воистину серафим.
В тихий час в тихой девичьей горнице метнулся огонек у лампадки и белый бисер заалел на шелках. С шумом вихря с небесных кругов стал в большом углу ангел — и были крылья его, как две зари полунощных, а лик невместим человеку.
И не снеся его вида, пала ниц на землю Дева Мария.
— Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою! — воззвал благовестник.
И подняла пресвятая Дева очи к небу, и облак росный сошел на лицо ее и окропил ее с головы до ног.
— Не бойся, Мария! — приблизился ангел, отер ее своей алою ризой, — не бойся, Мария, се зачнешь Сына и тем весь мир спасется, Ты будешь спасение миру, мир Тебе, возлюбленная! — и огонь изшел из его уст.
Солнцем засияв, махнул ангел десницей — и бысть хлеб превеликий, и, взяв хлеб, ел сам и дал ей.
И махнул ангел левой рукой — и бысть великая чаша, полная вина неизреченного, и пил сам и ей дал пить.
И воззрев, увидела непорочная Дева — земля благословенная, цел был хлеб и чаша полна вина.
Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою!
АНГЕЛ МСТИТЕЛЬ{*}
Среди поля на Голгофе пригвожден ко кресту — на кресте руки простер, окровавил персты — на честном кресте посреди земли висел Христос, совоздвигая четвероконечный сей мир, божественных рук своих создание, в высоту, в широту, в долготу, в глубину.
Ангелы сходили и восходили с небес, собирались в един собор, силы небесные кланялись вольным страстям Его.
Слава долготерпению Твоему, Господи!
Силы небесные, все девять чинов — ангелы, архангелы, начала, власти, силы, господствия, престолы, херувимы, серафимы от неба небес — от престола славы, лествицей сходя и восходя, предстояли Ему. И мертвые, восстав из гробов, с мертвенного ложа притекали к кресту, кланялись спасительным страстям Его.
Слава долготерпению Твоему, Господи!
Разбойники Сафет и Фемех, распятые со Христом два разбойника, отрепетны крестною мукою, погибали в смертной тяготе тупой, погибали их помыслы, отымался издроблен повинный ум, горькая тьма ослепляла вещные, в боли очаделые, очи, а умные исходили в тоске:
— Милостиве Господи, помилуй мя падшего!
Крестообразно руки простирая к Сыну, распростершему руки на древе крестном, ко кресту приникла Владычица наша Богородица: оружие скорбное пронзило ей сердце — слезным крещением крещенное, все ее сердце растерзано, и слезы, излившись, престали.
— Царю Небесный, Сыну мой!
Три звезды, как свечи Божие, мерцали из тьмы помрачающей от Девы-Матери, непостижимо, несведомо родшей невместимого, миру свет и спасение.
Слава долготерпению Твоему, Господи!
На востоке солнца раскрылись двенадцать врат небесных и другие двенадцать врат на западе и двенадцать врат на море и по всем путям от нижних и горних обителей собирались в един святой собор ко кресту силы небесные.
И вот во мгновение два ангела подвели под руки старца — был он ветх и велик, Адам первозданный, и поставили ангелы Адама перед лицом Господним.