Том 6. Мертвые души. Том 1
Шрифт:
Совершенно иначе подошли к поэме Гоголя Белинский и Герцен. «Мертвые души», по Белинскому, «творение чисто-русское, национальное, выхваченное из тайника народной жизни, столько же истинное, сколько и патриотическое, беспощадно сдергивающее покров с действительности и дышащее страстною, нервистою, кровною любовию к плодовитому зерну русской жизни; творение необъятно-художественное по концепции и выполнению, по характерам действующих лиц и подробностям русского быта, — и, в то же время, глубокое по мысли, социальное, общественное и историческое». [35] Белинский первый понял самое существенное в поэме Гоголя: ее общественно-историческое значение, неотделимое
35
«Отечественные записки», 1842, № 7.
Оценка Белинского была им развита и углублена в том же году в его полемике с К. Аксаковым. [36] Белинский говорит прямо, что пафос поэмы «состоит в противоречии общественных форм русской жизни с ее глубоким субстанциальным началом», или в другом месте: «Мы именно в том-то и видим великость и гениальность в Гоголе, что он своим артистическим инстинктом верен действительности, и лучше хочет ограничиться, впрочем, великою задачею — объективировать современную действительность, внеся свет в мрак ее, чем… изображать русскую действительность такою, какой она никогда не бывала». «Тем-то и велико создание „Мертвых душ“, — говорит Белинский, — что в нем сокрыта и разанатомирована жизнь до мелочей и мелочам этим придано общее значение». [37]
36
См. «Отечественные записки», 1842, №№ 8 и 11.
37
Обличительное значение и «глубоко-национальный пафос» поэмы отмечал рецензент Н. М<азко> («Голос из провинции о поэме Гоголя» — «Отечественные записки», 1843, № 4). Компромиссной была позиция анонимного критика «Литературной газеты», 1842, № 23: сочувственно оценивая общественное содержание поэмы, критик не одобрял ее «грязных шуточек».
Близок Белинскому в своей оценке «Мертвых душ» был и Герцен. Под непосредственным впечатлением гоголевской поэмы он записал в дневнике 11 июня 1842 г.: «Удивительная книга, горький упрек современной Руси, но не безнадежный». С этой точки зрения оценивал он и споры о «Мертвых душах» в приведенной выше записи от 29 июля 1842 г. «Есть слова примирения, — писал он там же, — есть предчувствия и надежды будущего, полного и торжественного, но это не мешает настоящему отражаться во всей своей отвратительной действительности». Это обличительное значение «Мертвых душ» было раскрыто Герценом позднее в брошюре «О развитии революционных идей в России». Резкими чертами характеризует Герцен «Россию дворянчиков»: «Благодаря Гоголю мы наконец увидели, как они вышли из своих жилищ, из своих барских домов, без масок, без прикрас, вечно пьяные и ненасытные: рабы власти без достоинства и безжалостные тираны своих крепостных, сосущие жизнь и кровь народа с невинностью и простодушием ребенка, сосущего грудь матери. „Мертвые души“ потрясли всю Россию. Подобное обвинение необходимо было современной России. Это — история болезни, написанная мастерской рукой». Выписки из книги Герцена, в том числе и приведенная здесь, были сообщены Гоголю в подлиннике, в письме М. С. Скуридина от 13 сентября 1851 г., т. е. за несколько месяцев до смерти Гоголя. [38]
38
См. «Н. В. Гоголь. Материалы и исследования», т. 1, стр. 133–138 и 145–149.
6
Новым письмом к Шевыреву от 2 февраля 1844 г. Гоголь приостановил печатание. Как видно из письма к Плетневу от 20 марта 1846 г., он еще рассчитывал подготовить второе переработанное издание первого тома. В связи с теми настроениями, которыми были вызваны «Выбранные места из переписки с друзьями», замысел этот приобретает новую форму: переработка откладывается, но выпускается в свет второе издание с прежним текстом и в сопровождении предисловия — обращения к читателям всех званий и сословий, с признанием своих недостатков («в книге этой многое описано неверно») и с просьбой о «поправках» и других замечаниях. Сам Гоголь указывал на тесную связь предисловия с «Выбранными местами» и даже пытался — в письме к Шевыреву от 20 января 1847 г. — приостановить издание до выхода в свет «Выбранных мест» («потому что предисловие может быть понятно читателям только по прочтении моей „Переписки“, а без этого всё это будет дико…»). Еще до получения этого письма второе издание «Мертвых душ» вышло в свет — одновременно с «Выбранными местами». Второе издание вызвало рецензию Белинского, отмеченную глубокой тревогой за новое направление Гоголя. [39]
39
«Современник», 1847, № 1.
Переработка первого тома не была Гоголем осуществлена, и первый том при жизни Гоголя больше не переиздавался.
Иллюстрации
1. Н. В. Гоголь. Рисунок художника К. Мазера. 1840 г. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Академии Наук СССР.
2. Обложка первого издания «Мертвых душ». По рисунку Н. В. Гоголя
3. Начало второй главы. Автограф второй редакции. Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде
4. Набросок к главе восьмой. Автограф. Областной архив в г. Горьком
5. Наброски к главе одиннадцатой. Автограф. Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина в Москве
6. Титульный лист цензурной рукописи «Мертвых душ». Автограф. Номер, дата и добавление к заглавию рукой цензора. Научная библиотека Московского государственного университета
Выходные данные
Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Академии Наук СССР
РЕДАКЦИЯ
Н. Ф. БЕЛЬЧИКОВ, Н. И. МОРДОВЧЕНКО, Б. В. ТОМАШЕВСКИЙ
Текст и комментарии подготовили В. А. ЖДАНОВ и Э. Е. ЗАЙДЕНШНУР
Редактор издательства А. И. Корчагин
Оформление художника Н. В. Ильина
Технический редактор А. А. Киселева
Корректор Н. С. Родина
РИСО АН СССР № 4153. Т-00045. Изд. № 2610.
Тип. заказ № 1708. Подп. к печ. 8/III 1951 г.
Формат бум. 60x921/16. Печ. л 57,75 + 6 вкл.
Уч. — издат. л. 57.75. Бум. л. 28,375. Тираж 6000.
Цена в переплете 25 руб.
1-я тип. Издательства Академии Наук СССР.
Ленинград, В. О. 9 линия, д. 12.