Том 6. Рассказы, очерки. Железный поток

Серафимович Александр Серафимович

В окнах слабо и медленно разгорается красное зарево. Марьяна и Луша не замечают.

Марьяна. Душа в ём.

Луша. Об чем он пел?

Марьяна. Про фабричных.

Луша. Дюже уж жалостливо, не оторвалась бы, так бы и слухала.

Марьяна. Жисть, видно, несладкая у самого. (Вздыхает.) Худой.

Луша. Холостой, гляди?

Марьяна.

Ступай спать.

Луша (крадется к себе, ложится, потом возвращается). Марьяна! (Марьяна молчит.) А я знаю, скуластый тебе больше всех поднравился…

Марьяна (сердито). Уйди!..

Луша крадется к себе. Молчание, темнота. Где-то снова далекий выстрел, другой, третий. Смутно заговорили пулеметы, и глухо ухнуло орудие, другое. Красное зарево все больше разгорается. Стук в окно.

Голос с улицы. Тревога!.. Тревога!.. Тревога!..

Павел (вставая). Подымайся!

Красноармейцы в багровой темноте подымаются, стучат оружием,

Павел. Вставай, что ль! Микеша. Вот те отоспались. Старик. Лушка, зажги свет.

Луша зажигает.

Старуха. О господи Исусе, спаси и помилуй…

1-й красноармеец. Должно, казаки.

2-й красноармеец. Не слышишь, артиллерия бухает, – стало быть, пехота подошла. Павел. Выходи!

Красноармейцы выходят. Луша гасит лампочку. В окнах все больше багрово разгорается пламя далекого пожара.

Павел (голос на улице). Стройся!.. Чего переваливаешься?

За окнами слышно: торопливо позвякивая оружием, со смехом и говором строятся.

1-й красноармеец (голос на улице). Рота за колодезем.

2-й красноармеец (голос на улице). Эх, табачок забыл.

Старик (в избе). Пожар. Должно, в Выселках.

Старуха (в избе). О господи Исусе, мати пресвятая…

Микеша (голос на улице). Поспать не дали, сволочи!

1-й красноармеец (голос на улице). Беспременно казаки.

2-й красноармеец (голос на улице). И пехота. Наши прибегли, сказывают, цепями идут.

Микеша (голос на улице). Задаст он нам жару.

1-й красноармеец (голос

на улице). Не то он нам, не то мы ему.

Павел (голос на улице). Все?

Голоса на улице. Все.

Павел (голос на улице). Зря патронов не трать. Бей, когда увидишь, или по огню. Смир-но! Левое плечо, шагом арш!

Удаляющийся топот.

Старик (в избе). Пожар дюже разгорается. (Все в избе красно озарено. Старик скребет голову, спину.) Ишь взбулгачились, не иначе белые напали. (Молчание.) Сколько сена потравили!..

Старуха. Ну, да и то сказать, за все заплатили честно, благородно.

Старик. Што ж, заплатили, зимой бы дороже продал.

Марьяна. Вздумали про сено. Сколько теперя голов положат.

Старик. Наше дело сторона. Запри двери.

Луша запирает.

Старуха. Вот так и мой Степушка… (Луша зевает.) Лушка, заксти рот-то… Господи Исусе, помилуй нас…

Ложатся. Некоторое время сонное молчание. Перестрелка то затихает, то разгорается. В окнах все то же багровое шевелящееся зарево. Нетерпеливый стук в двери.

Луша (подбегает к двери). Хто там?

Сергеев (за дверью). Отпирай!

Старик. Да хто такой?

Сергеев (за дверью). Отпирай, голову снесу!..

Луша. Батенька, я боюсь.

Сергеев (грохочет в дверь). Отпирай, тебе говорят!..

Старик. Лушка, отопри.

Старуха. Господи Исусе!..

Луша отпирает. Врывается Сергеев без винтовки, с перекошенным от страха и злобы лицом. Мечется по избе.

Сергеев (задыхаясь от быстрого бега). Куда бы мне?!

Старуха. Ты чево, родименький? Ай забыл чево?

Сергеев. Молчи, карга!..

Старуха. О господи Исусе, спаси и помилуй!.. Никак с печатью!

Сергеев (старику). Подымай половицу.

Старик (испуганно). На што тебе половицу?

Сергеев (вытаскивает револьвер). На месте положу…