Том 6. Стихотворения

Белый Андрей

1931

Кучино

Лес

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом.

А. Пушкин

Ныряя в сумерек дубровный, Здесь суматошливые фавны Язык показывают свой. И бродит карла своенравный, Как гриб, напучась головой; С угрюмым горбуном Аммосом Дивуется перловым росам Из бледно-палевого дня; Уставясь безобразным носом, Слезливо смотрит на меня. Я шляпу перед ним сметаю: — «Мое почтенье-с!..» А Аммос — Пасет, внимая лепетаю, Свою блистающую стаю Тяжелых, добрых, желтых ос; Глядит в ручей курчавый, пенный; И под сосной зеленотенной Пускает из ноздрей туман; А над сосной встает надменный И сухопарый великан. И суматошится день целый В лесной пещере тот же гном; Багровый, злой, остервенелый, — Кует

серебряные стрелы, Приготовляет к ночи гром. Готово!.. Тучищу пропучит; Она — моргает и ползет; Над лесом гребень дедерючит; А ветер из ветвей мяучит, Как сумасшедший, дикий кот. И кто-то скачет вдоль дороги, Свои вытягивая ноги На перепрелый, серый пень… Маячит — сумрак чернорогий; И плачет — белоногий день.

1931

Кучино

Король

Проходит дорогой Из мира ушедший — В короне двурогой Король сумасшедший. И блещут огромные Синие Очи — В зловещие, темные Линии Ночи. И плещут из пыли Клочки багряницы, — Как красные крылья Испуганной птицы. Он в дикое поле Бросает Ладони — И дикое поле Топочет Погоней.

1931

Кучино

Андрон

Лесная дебрь… Там, на опушке Свирепый вепрь залег в кусты; Там курьерогие избушки Глядят в болотистые мглы; Там по ночам нагие бабы, Схватясь руками за бока, Трясясь, как животами жабы, — Со свистом чешут трепака; Там с вытоптанной, пнистой плеши, Надев треух, сев на пенек, Быкоголовый, пегий леший Развел трескучий огонек… Клочится дым… На поле строгом Виляет пыль седым винтом; И бродит ветер по дорогам; И глухо колобродит гром; И — древний, роковой возничий, — Седой, всклокоченный Андрон, [38] — Гремя телегой, порет дичи, Летучей молнией взогнен.

38

«Поехал Андрон на телеге» — в народном диалекте выражает бестолочь, чепуху, бред.

1931

Кучино

Берлин

Взор Божий, — — Пламенные Стрелы, — Взогнит наш каменный Позор… Куда нам убежать От гнева? И как взвизжать Из черных нор? Дух — Чрево, — — Пучащие газы, — Потухни! Рухни, Старый храм, — — Где — Вспух От злобы Озверелый, — — Безлобый Узкоглазый — — Хам! Жрец сала, прожеватель Хлеба, — Упорно Вспучив Смокинг — — Гроб, — Со щелком нахлобучив Небо, — — Свой черный Котелок — — На лоб, — Сжав Совесть — — Лаковым Портфелем, Живот — — Караковым Пальто, — Вот — Побежит к конечным Целям, — — Чтоб — — С тумбы Грянуться В ничто!

1931

Кучино

Кольцо («Кольцо сними мое…»)

— «Кольцо — — Сними мое: Мое, как лед — Лицо! — В сырой, — — Как лед, глухой Земле — скорей Укрой!.. — Мой дух — — Сквозной взметет В поля — сквозной Воздух!.. [39] — Тебя — — Найдет серебряным Лучом Кипя — — Любовь! — — Моя!..» . . . . . . . . . . И — то — ж — — Благоухающее Поле, — Рожь, — В ночь Улетающие Волны, ветер, Ночь… Гул Вдруг набрякавших Колокольцов — Плеснул, Как в сон — — Проплакавший, Серебряный — Трезвон — — Тех — — Похорон…

39

«Воздух» (а

не воздух): покров на умерших.

1931

Москва

Переработанные стихи

Лира

Звучи же, — о бледная Блеснь! Молчи же, — страдание Мира! Дыхание — звонкая Песнь. Душа — семиструнная Лира. Летайте — Над лепетом лет! Блистайте, — Небесные руны! Зови, Легкоперстный Поэт, — И рви Свои тонкие Струны!

1900, 1921

Шорохи

Вы ль, — — Мои Небыли? Ты ль, — — Быстрый Свет? Были ли, Не были ль — — Искры, — Поэт? Гарево — — Пыли — — Из марева — — Лет! Нет, — Не измеривай!.. Дерево — — Там — — Пляшет Листвой Оголтелою — — В гам. Машет Рукой Омертвелою — — Нам… Падает — — Падает — — Падает — — Ночь… Дай, — Изнемочь!.. Прочь, — — Постылая, — Прочь! Прыснула — Прочь — — Острокрылая — Ночь… Прыснула В выспрь — — Острокрылая — Быстрь… Падаю — — Падаю — — Падаю — — Я… Не превозмочь Тебя, — Быстрь Бытия.

1900, 1929

Восток побледневший

Восток побледневший, Восток онемевший, Восток прозаревший — — Как инок, Запевший, — Над тенью осинок, Над ленью лозинок, Над сенью долинок — — Восток Онемевший! Березы сквозные; Рои — росяные, Цветы вырезные… — А белые, — Эти — Мы в лете скрывали; И в лете узнали: Мы, — дети, — сказали, — — Что эти — О свете!

Август 1901, 1921

Россия («Те же — росы, откосы, туманы…»)

Те же — росы, откосы, туманы… Над бурьянами — Рдяный Восход; Холодеющий шелест поляны, Голодающий бедный народ. И в раздолье, на воле — неволя; И суровый, Свинцовый Наш край — Нам бросает с холодного поля, Посылает нам крик: — — «Умирай». Мараморохи по полю носят: Те же стаи несытых смертей Под откосами Косами косят — Под откосами Косят Людей. Свищут желтые, желклые травы; И грозит горизонтов кольцо: — Свистоломами точит Суставы; Пустоплюями мочит Лицо. Отголоски собачьего лая… Тучи — взапуски. Небо — взадуй… Коловерть, — Сумасшедшая, злая… Смерть, — Пади: и меня — расколдуй.

1908 (25)

Любовь («Да, может быть, — сказала ты…»)

— «Да, может быть, — сказала ты, — Не то…» — «До нового, — воскликнула Сирена, — Свидания…» Но знали мы: В ничто Кипучая перекипает Пена. — «Не верю я, что — навсегда…» И вот — Я вопрошал: твои глаза Не лгали… Нас омывал сквозной Водоворот. И волны в плач глаза Перелатали. Едва серпом юнели Небеса; А под рулем смелели светом Пены; На корабле надулись Паруса; За мелями отпели В ночь сирены. И вот тебя в безбрежность Понесло; На горизонте бледном, Золотистом, Взволнованное облако Взошло, Омолненное ярким Аметистом. В водовороты, в дым дельфинных Игр Белел корабль, как лебедь Улетавший. И запад гас, как полосатый Тигр, Заоблачные лапы Распластавший.