Том 6. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть III. Смага

Лгало… и Подлыгало…

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается! Долгий путь в Небеса. Но искание Бога в немощи своей было той отправной точкой, с которой начинался и путь в Вечность. Понятно ли это – непонятно, приятно – неприятно, но так в Спасе сказывали, а мы эти сказы на ваш суд вынесли.

Чувство полёта, ощущение раскачивания нашло своё отражение в прикладных работах по выходу из тели. И хотя они не являются целью нашего повествования, для примера стоит рассмотреть здесь пару из них, чтобы подчеркнуть важность ощущения полёта в работе с изменёнными состояниями сознания. То, что имеется определённая связь между нашей душой и чувством полёта, в народе подмечалось очень чётко. Помните, как укачивают маленького ребёнка? А зачем это делают? В укачивании дитя важно именно ощущение полёта. Его душа ещё не плотно связана

с телом, и ей очень трудно в этом плотном мире. Для того чтобы переход произошёл более мягко, ребёнка качали и подбрасывали. Но при этом всегда пытались удержать внимание малыша на том, что опасно для него, что может его погубить и не дать ему выполнить свою жизненную Задумь.

Поехали, поехали,

В лес за орехами,

Поскакали, поскакали,

Вприпрыжку, вприскочку –

Бух! В ямку провалились!

Таким образом, иногда даже не понимая глубинной сути, наши предки делали из дитя человека из «плоти и крови». Подобные качания были неотъемлемой частью воспитания детей – пестования.

В одном из упражнений Ведогони для осознания сорочьей души (тела сновидения), в которой ходили в иномирье, предлагалось раскачать свои ощущения и на этом выйти из себя. Обычно для этой цели ложились на спину и начинали кидать своё осознание из головы в ноги и обратно. Потихоньку выходили за пределы тела до границ Поселенного пузыря. И в какой-то миг, когда чувствовали, что тело «кидается» вместе с осознанием к окраинам пузыря, делали рывок из грудины перед собой. Достигнув высшей точки, «падали» назад в тело. Это упражнение «раскачивало» ведогонца, делая его осознанным для себя. Как видите, здесь также нужно было начать «летать».

В другом упражнении, полностью расслабившись и закрыв глаза, начинали раскачивать свои ощущения по дуге от кончика носа к затылку и обратно. Постепенно увеличивая дугу за пределы тела, в какой-то миг совершали оборот и на падающем по дуге осознании, когда оно пролетало сквозь голову, делали шаг из тела (рисунок 347).

Рисунок 347. «Выход» из тели на раскачке

Из сказок мы помним, что некоторые их герои могли оборачиваться в животных или птиц, ударившись о землю. И это не художественный образ.

Единственная оговорка: данные упражнения могут быть не очень приятными и вызывать головокружение, чувство тошноты и страха. А в дальнейшем они приводят к тому, что ты время от времени начинаешь «течь», то есть выходы из тели могут происходить и без твоего изволения, являясь отражением каких-то «мигов великого озарения», то есть «на перекрёстках бытия», как говорили наставники.

Связь чувства полёта с изменённым состоянием сознания, в котором открываются необычные способности, получает подтверждение и в опыте авиации. По словам многих лётчиков, на сверхзвуковых скоростях появляется некое серебристое свечение, которое учёные люди называют холодной плазмой. После чего сознание выходит из тела, и разум воспринимает окружающее целиком, время вроде как останавливается, а расстояния между предметами определить невозможно.

В Спасе подобное состояние имело своё название – Бавы. Нечто подобное человек испытывает и при клинической смерти. Благодаря этому обстоятельству в случаях, где, по нашему разумению, человек должен был бы неизбежно погибнуть, он оставался в живых. В авиации также имеется немало примеров установления телепатической связи во время чрезвычайных происшествий. Более того, самые пытливые умы из учёных людей, проведя интересные исследования с применением электроэнцефалограмм,

пришли к удивительным выводам. Состояние мозга после пилотажного полёта очень близко к состоянию мозга йогов-сидхов, обладающих чудесными способностями. Всё это косвенно говорит за то, что не так уж далеки были от истины казаки-характерники, призывавшие восприемников обрести чувство полёта!

Что было ещё, кроме Смаги?

А кроме Смаги, было ещё немало любопытных приёмов Спаса. Это та же Харобра, или «наука» взаимодействия со Стихией. Полновесный разговор о ней не входит в наши задачи, но упомянуть о ней стоит, так как отдельно о Харобре вряд ли представится возможность рассказать, а она интересна и достойна внимания. Также хотелось бы рассказать об «экзотике» Спаса – о Волшбе, и в частности о 27 ключах Всесвета, которые хотя и выходят за рамки нашего понимания, но тем не менее могут стать добрым подспорьем в упражнениях с изменённым состоянием сознания.

О Харобре

Ответ на вопрос о том, что такое Стихия и как с ней взаимодействовать, займёт не несколько страниц. И понятное дело, ничего значимого и нового мы тут не скажем. Но всё же нужно сказать о Харобре хотя бы для того, чтобы подчеркнуть ускользаемость Стихии от нас, а по возможности прямо здесь начать плести для неё ловчую сеть – вяхирь, – в которую она однажды обязательно поймается. Можно задаться вопросом: а для чего нам вообще какие-либо представления о Стихии? Ну, прежде всего Стихия есть истинный Дом всего сущего, и всякое земное проявление родом из неё (из праха встаёт и в прах падает), а раз так, то вечная тоска по Дому приведёт нас однажды рано или поздно к поиску дороги назад – в Стихию. Это для тех, кто вволю поскитался.

Для тех же, кто ещё ходил путями кружными, вращаясь в вехе вращения, и кого прельщают игры мира сего, в Стихии также была скрыта своя выгода – обновление Доли шло через «огрюшивание в Стихию», где огрюшивание понималось как окунание, поверхностное соприкосновение с ней и не подразумевало под собой глубины. И хотя в сути это было далеко от тех «заумных» воспарений в Стихию казаков-характерников, тем не менее опыт народного тайноведения изобилует примерами обращения к Стихии через многочисленные обряды. И чтобы не быть голословными, приведём один из таких обрядов на избавление от невезения. Часто этот обряд предшествовал большим начинаниям, перед которыми нужно было освободиться от тяготы былого.

Лучшим временем для обряда считались последние дни месяца и время перед полуночью. Раздевшись, перед собой ставили чашу с водой (стать Воды) и, низко опустившись над ней так, чтобы дыхание (стать Воздуха) касалось её, громко три раза произносили слова: «Вода-царица, очисть меня, груз с меня сними, с тела моего и души. Как ты камни омываешь, так с меня смой горе, боль потери, унеси их долой. Да будет так». После чего окатывали себя этой водой с головы до ног.

Затем зажигали три свечи (стать Огня) трикутником (треугольником), становились в его серёдку и трижды говорили: «Царь Огонь, очисть моё тело и дело и надели меня силой своею искристою». В завершение закапывали (стать Земли) какую-либо свою вещь под плодовым деревом, что должно было наделить человека удачей.

Вышеприведённый обряд отражает так называемую утилитарную прагматичность (повседневную надобность), связанную со Стихией, разговор же о «высокой Стихии» стоило бы начать вообще с определения Стихии. Но тут можно сразу и соврать себе. Стихию никак не определишь. Она для нас – по крайней мере, на сей час – беспредельная, а значит, и неопределимая. Всякое же определение, которое мы даём чему-либо, становится знанием. Но Стихия – это незнание, а вот если ты знаешь, то это не Стихия. Всякое знание есть нечто определённое, что противоположно Стихии. Знание мы помним, а Стихия находится за гранью воспоминаемого. Потому-то и нужно избегать всяких знаний о Стихии. Они просто перекроют нам дорогу туда. Каждый раз, устремляясь в Стихию, мы будем доходить до нашего знания о ней. И всё. Дальше идти некуда. Произошла тонкая подмена, которой мы и не заметили. Ведь мы уже дошли до стихии, воплощённой в наше знание. То есть мы достигли поставленной задачи – обрели стихию в виде знания о ней, но это далеко не Стихия.