Том 7. Дядя Динамит и другие

Вудхаус Пелам Гренвилл

— Где ты его возьмешь?

— У Пудинга. Раньше он с ними не расставался. В этом своем клубе он не смог бы установить без них такой порядок.

— Как же ты его дашь?

— Уж придумаю. Наверное, он у себя?

— Возможно.

— Тогда я к нему зайду, спрошу о здоровье. Тут доверься мне. Ты вступишь в игру после обеда. Час х — в 21. 30.

Увидев Бакстера, граф сразу понял, что тот очень изменился. Как у Наполеона, у секретаря слабым местом был желудок. К вечеру стало полегче, но сейчас мысли о свинье снова все разбередили. Когда вошел лорд Икенхем, восемнадцать диких

кошек уже как следует вгрызлись в его утробу. Поэтому он и не улыбнулся гостю. Как улыбнешься, если надо тащить Императрицу из ванной?

— Да? — спросил он сквозь зубы, переставая массировать жилет.

Лорд Икенхем ничуть не обиделся. У него хватало приветливости на двоих.

— Как здоровье? — спросил он. — Вы, наверное, думали, что ж это я, не захожу, но столько дел, столько дел! То одно, то другое… Так как же здоровье? Живот схватило? Нехорошо, нехорошо. Все сокрушались о вас, я — первый.

— Обойдусь.

— Нет, что вы! Без жалости никто не обойдется, даже самый смиренный. Но я ею не ограничусь. Вот лекарство. — Он вынул таблетку. — Положите в воду, и как рукой!

Бакстер замялся, он не верил в жалость. Но вдруг он повеселел. Нет, он не думал, что герцог добр, — мало того, он думал, что герцог не узнает доброты, если ее подать на блюдечке, — но предполагал, что теперь, после такой услуги, тот не выгонит его из-за какого-то бала. Значит, шантажировать нечем.

— Спасибо, — сказал он. — Все понятно. Хотите меня обмануть…

Лорд Икенхем огорчился.

— Как вы подозрительны, Бакстер! Доверяйте людям.

— Вам что-то нужно.

— Только ваше здоровье.

— Хотите проверить, велика ли ваша власть?

— Какой слог!

— Нет, не велика. Все изменилось. Я оказал герцогу большую услугу, и он меня не уволит. Так что я вас выдам. Ык!

Лорд Икенхем посмотрел на него с сочувствием.

— Дорогой мой, вы страдаете. Примите таблетку, а?

— Вон!

— Как рукой…

— Во-о-он! Граф вздохнул.

— Что ж, я уйду, если хотите, — сказал он; и столкнулся в дверях с лордом Бошемом.

— Привет! — сказал Бошем. — Привет-привет-привет! Пип-пип.

Говорил он с чувством. Ему не понравилось, что злодей

— у Бакстера. Детективы он знал не хуже брата, а потому — помнил, что бывает, когда злодей зайдет к кому-нибудь. Вроде бы, просто заглянул, а на самом деле — принес кобру. Сам попрощается, а старая добрая змея сидит за гардиной.

— Привет! — закончил он. — Ничего не нужно?

— Да вот, ждем обеда, — отвечал граф.

— А? Сейчас позвонят. Граф вышел.

— Что ему понадобилось? — продолжал Бошем. Бакстер вместо ответа бил себя в грудь, как гость на свадьбе. [53]

53

Гость на свадьбе (трад. — «Брачный гость») — персонаж поэмы Сэмюэла Тэйлора Кольриджа (1772–1834) «Старый мореход».

— Не знаю, — сказал он, когда приступ утих. — Я его выгнал. Принес какую-то гадость. Положил в стакан. А на самом деле, я думаю, хотел умаслить.

— Зачем? —

удивился Бошем. — Вы же не можете его выдать.

— Могу.

— Как это?

— Ык!

— Вам плохо?

— О-о-ы!

— Я бы на вашем месте это принял. Одно дело — что он злодей, другое дело — таблетка. Пейте, чего там! Пип-пип. Ну, чик-чирик.

Скрючившись от боли, Бакстер поднял стакан и выпил, хотя чирикать не стал. А уж потом, при всем желании, он и не смог бы.

Внизу, в холле, дворецкий стоял у гонга, держа палку наготове. Леди Констанс заметила его, но любоваться им не могла, ибо к ней на всех парах несся ее племянник. Добежав, он схватил ее за руку и потащил в нишу.

— Джордж! — воскликнула она, хотя давно не удивлялась странностям своих племянников и племянниц.

— Да, да. Что случилось!!!

— Ты напился?

— Конечно, нет. Я испугался. Слушай, ты помнишь этих мошенников? Так вот, главный мошенник усыпил Бакстера.

— Что?

— Усыпил! Дал таблетку. Значит, они приступают к действиям. Ах ты, обед! Идем. Ничего, сразу после обеда — беру ружье. Что же это такое? Распоряжаются, как у себя дома! Хорошенькое дело! Ну, я им покажу!

Глава 18

В двадцать минут десятого, пообедав в своей спальне, герцог ждал кофе и ликера. Он был сыт, он умел поесть, но душевный мир, столь связанный с сытостью, все не приходил. С каждой минутой он волновался сильнее. Нерадивость Руперта Бакстера вызывала в нем то же чувство, какое вызвала в жрецах Ваала [54] нерадивость их божества. Деятельный секретарь, сжимавший в это время виски, чтобы голова совсем не раскололась, очень огорчился бы, если бы узнал, что думает о нем хозяин.

54

Жрецы Ваала — см. 3 Пар. 13.

Когда дверь открылась и вошел Бидж с подносом, герцог немного оживился, но лишь на мгновение — дворецкий был не один. Чего-чего, а посетителей страдалец не ждал.

— Добрый вечер, — сказал лорд Икенхем. — Не уделите ли минутку?

Нет, мы не подумаем, что граф пал жертвой угрызений. Просто он не очень доверял Мартышке. Велишь молодому человеку петь про Лох-Ломонд, а он забудет слова или мелодию. Вот почему еще за обедом великодушный пэр решил прямо воззвать к лучшим чувствам, а не выйдет — опять прибегнуть к таблетке. Бокал бренди, стоявший на подносе, как раз подошел бы.

— Я насчет денег, — продолжал граф, — которые вы сегодня выиграли.

Герцог осторожно заурчал.

— Плум очень расстроен.

Герцог поурчал еще, но в другой тональности — сердито, и графу показалось, что из ванной послышалось эхо. Видимо, шутки акустики.

— Да, расстроен. Понимаете, это не его деньги. Герцог повеселел.

— А? Что такое? Украл?

— Нет, что вы! Он исключительно честен. Отложил для дочери, на свадьбу. А теперь их нет!..

— Чего ж вы от меня хотите?