Том 7. Последние дни
Шрифт:
Дантес. У меня нет ничего дорогого на свете, кроме вас. Не заклинайте меня.
Наталья. Уйдите!
Дантес. Ах, нет. Вы причина того, что совершаются безумства.
Наталья. Как?..
Дантес. Вы не даете возможности говорить с вами! В санях вы отказались слушать меня… А между тем есть величайшей важности вещь, которую вам надлежит выслушать. Я люблю вас…
Наталья. И это говорите вы?! Месяц тому назад женившись на моей сестре?! Вы преступный человек! Зачем, зачем вы преследуете меня? Зачем вам нужна моя гибель? Вы опозорите меня в глазах света!
Дантес. Есть иные страны… скажите
Наталья. Вы и преступны, вы и безумны! А сестра? Как вы можете выговорить эти слова?
Дантес. Я женился на ней из-за вас. Я совершил преступление. И совершу еще одно. Бежим!
Наталья. Что говорит этот человек… У меня дети!
Дантес. Забудьте их.
Наталья. Я не согласна.
Дантес. Я постучу в дверь.
Наталья (удерживая его). Не смейте!
Дантес. Придите к Идалии.
Наталья (крестясь). О, ни за что!
Дантес. Я убью себя.
Наталья. Мучитель!
Дантес целует Наталью. Часы хрипят, бьют полночь.
(Отпрянув.) О, Боже мой, уходите! Уйдите! Вас увидят на набережной!
Дантес. Нам нужно поговорить, придите!
Наталья. Завтра на балу у Воронцовой подойдите ко мне.
Дантес поворачивается, выходит в дверь в столовую.
О, Боже, слуга, слуга!.. (Прислушивается.)
Дантес (возвращаясь). Слуга спит. У меня есть второй ключ.
(Уходит.)
Наталья прислушивается. Слышно, как тихо закрывают дверь. Наталья подбегает к окну гостиной, в изнеможении прислоняется, крестится, потом смотрит в окно, потом подбегает к двери кабинета, отдергивает портьеру, открывает ее, прислушивается, потом удовлетворенно закрывает дверь.
Темно.
Картина вторая
Столовая в доме Салтыкова, в которой накрыт стол. Рядом со столовой библиотека. В библиотеке: Кукольник, Бенедиктов, князь Долгорукий [92] и два Преображенских офицера — сыновья Салтыкова. При открытии занавеса послышался аплодисмент. Бенедиктов, стоя и глядя вдаль читает свое стихотворение.
92
В картине второй — «Долгорукий», далее — Долгоруков. Князь Петр Владимирович Долгоруков — историческое лицо.
Бенедиктов.
…Казни ж, карай меня, о дева, Дыханьем ангельского гнева! Твоих проклятий стою я… Но — нет у ангела проклятий, — Так, гневная, сожги меня В живом огне своих объятий! ПалящийБенедиктов, окончив, скромно кланяется. Кукольник первый начинает аплодировать.
Кукольник. Браво! (Обнимает Бенедиктова и целует его. Преображенцам.) Преображенцы! Аплодируйте! По вашим лицам я вижу — вы любите и чтите искусство! Аплодируйте первому поэту отечеству!
Бенедиктов. Что ты, Нестор Васильевич!..
Дверь в библиотеку открывается, и появляется Боголюбов [93] . Протирает платочком очки, надевает их, аплодирует, кланяется.
93
В тексте черновика претерпело изменения имя второго шпиона III отделения: Боголюбов — Петр Петрович Богомолов — Богомазов. Это одно и то же лицо. В окончательном тексте — Иван Варфоломеевич Богомазов.
Боголюбов. Слышал окончание вашей прелестной пьесы… позвольте списать…
В столовой появляется Салтыкова. Лакей, стоявший у дверей, обращается к ней со словами.
Лакей. Сергей Васильевич приехали.
Салтыкова (лакею). Проси к столу.
Лакей (в дверях библиотеки). Кушанье на столе.
Кукольник (Бенедиктову). Пойдем. Насмотришься, брат, сейчас. Оригинал!
Вся группа проходит в столовую. Первым подходит к ручке Салтыковой Долгорукий, потом Боголюбов, Кукольник.
Разрешите, Александра Сергеевна, представить вам нашего лучшего поэта отечественного — Владимира Григорьевича Бенедиктова. Истинный светоч! Талант!
Бенедиктов. Ах, Нестор Васильевич!
Салтыкова. Enchant'ee de vous voir… [94] Я очень рада вас видеть… Вот и Сергей Васильевич.
94
Очень рада вас видеть… (фр.)
Дверь открывается и появляется Салтыков. Он в цилиндре, в шубе, с тростью в руках и с громадным фолиантом под мышкой. Проходит мимо гостей, не глядя на них, Бенедиктов кланяется, но поклон его попадает в пустое пространство. Кукольник дергает Бенедиктова, подмигивая ему. Долгорукий и Боголюбов смотрят в потолок, делая вид. что не замечают графа. Салтыков подходит к лакею, у которого поднос в руках, наливает себе чарочку водки, окидывает невидящим взором группу гостей, выпивает, закусывает [грибком], прищуривается и говорит сам себе.