Томка и блудный сын
Шрифт:
Дальше препираться смысла нет. Когда мать делает так – вздыхает, в бессилии опуская руки, изображая измученную сердечными ранами старуху – добра не жди. С буйной мамой еще можно договориться, но с мамой «убитой» любые переговоры превратятся в перекидывание дерьма совковой лопатой из сидячего положения. Возможно, Сергей прятался в своем мире именно из-за матери, из-за ее депрессивного сознания, не позволявшего радоваться простым житейским вещам, как-то: солнце утром встало на востоке, сын вышел к завтраку, живой и здоровый, трезвый муж чинит в доме сантехнику, в воскресенье можно сходить в кино на мелодраму, а в будни
У матери ничего не получалось. Она старалась, но прошлое, застрявшее в груди клубком использованного скотча, не давало выдохнуть. Поначалу Сережа «велся» на ее жалобы, старался слушать и успокаивать, но с годами понял: советы не помогают, попытки успокоить, погладить и утешить лишь расслабляют ее и приводят к новым слезам. Осознав тщетность, Сергей ушел в себя. Ушел в компьютер. Надел виртуальные наушники, чтобы никогда их больше не снимать.
– Сережа, послушай.
Он видит ее отражение в мониторе. Отражение не сулит ничего хорошего.
– Да? – Сергей ставит Альбиони на паузу, но наушники не снимает. Оборачивается.
– Опусти эти штуки, когда я с тобой разговариваю.
Сергей отрицательно качает головой. Ольга Круглова проходит в комнату, садится на диван. – Сереж, ты уже взрослый… «О, господи!» – думает Сергей.
– …ты должен понимать, что жизнь твоя сложится так, как ты ее построишь. Я вот что хочу сказать тебе… – Мам! – Он крутанулся на стуле. – Давай к делу.
– Вот никогда не послушаешь меня! Я ведь очень давно хочу с тобой поговорить…
– Тогда говори! Без лирических предисловий – просто начинай говорить! Я тебя очень внимательно выслушаю.
Она мотает головой из стороны в сторону.
– Опять ты паясничаешь. Все вы такие…
– Я не паясничаю, мам. Ты который год твердишь, что «очень серьезно хочешь со мной поговорить», но ты не говоришь. НЕ ГОВОРИШЬ, понимаешь? Мне кажется, что тебе интереснее говорить о том, что ты хочешь поговорить, но сам разговор тебе не так важен.
Мама сжимает и разжимает губы.
– Что ты хочешь узнать? – наседает Сергей, против своего желания втягиваясь в бессмысленную дискуссию. – Есть ли у меня девушка? Спал ли я с ней? Курю ли травку? Употребляю ли алкоголь? Что именно тебя интересует?
Она опускает глаза, вздыхает. Сергей точно знает, что он сейчас услышит: «Видишь ли, сынок, когда я была в твоем возрасте…», – и знает, что мать не остановишь до морковкина заговенья. Поэтому парень работает на опережение.
– Мам, отвечаю по пунктам: девушка – есть; мы с ней пока не спим, к моему сожалению; алкоголем я не злоупотребляю, наркотики не вкалываю и сигареты не курю. Что еще?
– Если бы все было так просто…
– Все просто, мам. Если у тебя есть что сказать, то говори, если нет – до свидания, у меня еще много работы.
Тут она вдруг проявляет интерес к тому, что он делает. Переводит взгляд на монитор. Глаза меняют выражение, как бывает всегда, когда Ольга отклоняется от заготовленного плана.
– Над чем ты работаешь?
– Долго рассказывать. Тебе вряд ли будет интересно.
– Считаешь, матери может быть неинтересно, чем занимается ее сын?
Она явно цепляется. С ней происходит что-то странное. Школьный психолог, с которым Сергей однажды
В общем, много интересного и умного говорил школьный психолог, покачивая одной ногой, наброшенной на другую, и периодически поглядывая на часы. Не сказал главного: как подростку, располагающему психически неустойчивой матерью и загадочным отчимом, проскочить проклятый переходный возраст, не навредив рассудку.
– Мам… – Сергей старается говорить мягко, словно боясь спугнуть сидящую на подоконнике птицу с красивым оперением. – Если тебе интересно, то я сейчас делаю программу, которая позволяет рассылать рекламу максимальному количеству электронных адресатов, обходя антиспамовые барьеры. Ты понимаешь, что это такое?
Ольга улыбается.
– Я понимаю, что ты у меня умница… об этом как раз я и хотела поговорить с тобой.
Сергей сдается. Опускает руки на подлокотники, приготовившись выслушать длинную речь о жизненном пути и предназначении.
Но, вопреки ожиданиям, мама озвучивает вполне земные вещи:
– Я встретила подругу, которую не видела много лет. Ты с ней не знаком. Точнее, просто не помнишь, ты был маленьким, когда мы с ней общались…
Мама смотрит мимо Сергея в монитор. Там цифры, символы, окна, страницы.
Светлана занимает высокий пост в крупной компании. Я так и не запомнила, чем именно занимается компания, но когда я рассказала ей о тебе, о твоих способностях, о твоих пристрастиях, она сразу предложила… предложила…
Ольга вынимает из кармана халата кусочек белого картона. Сергей принимает визитную карточку, на которой указано, что ее хозяйка – Светлана Канаева, специалист по персоналу компании «PIP-сервис».
– Понятия не имею, как это переводится, – с виноватой улыбкой говорит мать.
– Пи-Ай-Пи, функция «картинка в картинке» на телевизоре, – поясняет Сергей. – Обычная для технологичных компаний бессмыслица. Что ты предлагаешь?
– Чтобы ты туда пошел и показал свои способности.
– Показал свои – что?
– Ну… – Она смущается, кивает на монитор. – Я же вижу, ты все время с компьютером. Я думала, ты гуманитарием станешь, стихи будешь писать или музыку. Сама в детстве об этом мечтала. А ты вон как… компьютер.
– Знаешь, что у меня в ушах звучало? – Сергей протягивает наушники. Длины шнура хватает. Когда огромные лепешки, соединенные коромыслом, опускаются на мамины уши, Сергей снимает Альбиони с паузы. Мать прищуривает глаза.