Томминокеры (Томминокеры - 3)

Кинг Стивен

Глава 2

ГАРДЕНЕР ОТПРАВЛЯЕТСЯ НА ПРОГУЛКУ

1

Гарденер последовал совету Энн и пошел прогуляться. Он прошел фактически весь путь до корабля в лесу. Впервые он оказался здесь совсем один, думал он, и вскоре, должно быть, совсем стемнеет. Он чувствовал смутный страх, как ребенок, проходящий мимо дома, где, по разговорам, обещают привидения. А здесь есть призраки? Призраки Томминокеров прошлого? Или сами настоящие Томминокеры все еще здесь, может быть, временно ожившие существа, подобные быстро замороженному кофе, которые только и ждут, как бы оттаять? Да и кто же они, наконец?

Он

сел на землю возле пристройки, глядя на корабль. Через некоторое время взошла луна и осветила поверхность корабля, сделав ее еще более призрачно-серебряной. Это было странно, но тем не менее очень красиво.

Что же происходит здесь кругом?

Я не хочу знать.

Все здесь кажется неясным сном...

Я не хочу знать.

Ну-ка, тише! Что за шорох в пустоте?

Быть поосторожней в этой темноте...Рон

Он вскинул бутыль и жадно выпил. Потом отставил ее в сторону, перевернулся на живот и лег трясущейся головой на руки. Так он и уснул, среди леса рядом с изящным круглым выступом корабля.

Он проспал там всю ночь.

Утром на земле лежали два зуба. Вот чем я расплатился за то, что спал слишком близко к нему, подумал он тупо, но по крайней мере утешало одно - у него совсем не болела голова, хотя он выдул почти часть большой бутыли шотландского виски. Он заметил перед этим, что помимо всего прочего корабль или та перемена в атмосфере, которую производил корабль в очень близкой области, обеспечивала защиту от похмелья.

Ему не хотелось, чтобы его зубы так и оставались просто валяться там. Повинуясь какому-то смутному побуждению, он забросал их грязью. Сделав это, он снова подумал: Играть роль Гамлета - это роскошь, которую ты больше не можешь позволить себе, Гард. Если ты не пойдешь в том или ином направлении, то очень скоро - назавтра или около того, я думаю, - ты будешь не способен ни на что, кроме как маршировать в одном строю со всеми остальными.

Он взглянул на корабль, размышляя о той глубокой лощине, которая уходила в глубину от его гладкого, незапятнанного бака, и снова подумал: Мы скоро залезем в люк, если люк существует... А что потом?

Он предпочел отправиться домой, чем искать ответ на этот вопрос.

2

"Гатлас" уехал.

– Где ты был прошлой ночью?
– спросила Бобби Гарденера.

– Я спал в лесу.

– Ты выпил, правда?
– спросила Бобби на удивление мягко. Ее лицо снова было темным от грима. Последние несколько дней Бобби носила блузки, которые выглядели странно свободными и мешковатыми, этим утром он понял почему. Ее грудь толстела. Груди ее стали казаться не отдельными, а неким единым целым. Это напоминало Гарденеру качков-культуристов.

– Не так чтобы очень. Пару рюмок пропустил и все. Сегодня утром никакого похмелья. И никаких комариных укусов.
– Он поднял руки, потемневшие от загара сверху, и белые и казавшиеся странно уязвимыми с тыльной стороны.

– В любое другое лето, я проснулся бы утром таким искусанным комарами, что не мог бы открыть глаза. Но теперь они исчезли вместе с укусами. И зверями, фактически, Роберта, это, кажется, отпугивает всех, кроме таких дураков, как мы.

– Ты изменил свое мнение, Гард?

– Ты спрашиваешь меня об этом уже какой раз, ты не замечала? Бобби не ответила.

–

Ты слышала новости по радио вчера?
– он знал, что она не слышала. Бобби не смотрела, не слушала и не думала ни о чем, кроме корабля. Поэтому ее отрицательный кивок не был удивителен.

– Сосредоточение войск в Ливии. Ожесточение боев в Ливане. Передвижения американских войск. Русские все больше и больше кричат о СОИ. Мы все еще сидим на пороховой бочке. Ничегошеньки не изменилось с 1945-го. А потом ты обнаруживаешь на своем заднем дворе "Бога из машины", а теперь ты все время допытываешься, не изменил ли я своего мнения об этом.

– Ты изменил?

– Нет, - сказал Гарденер, не будучи уверен - врет он или говорит правду, но он был весьма рад, что Бобби не может прочитать его мысли.

Полно, не может ли? Я думаю, что может. Не полностью, но больше, чем месяц назад.., все больше и больше с каждым днем. Из-за того, что ты сейчас тоже "превращаешься". Изменил свое мнение? Вот так штука; ты не можешь, мать твою, составить свое мнение!

Бобби пропустила это мимо ушей или сделала вид, что пропустила. Она повернулась к куче инструментов, сваленных в углу веранды. Она пропустила, накладывая грим как раз пониже правого уха, и Гарденер увидел, что это было такое же пятно, какое оставляют многие мужчины когда бреются. Он осознал с таинственным отсутствием удивления, что мог смотреть внутрь Бобби - ее кожа изменилась, стала какой-то полупрозрачной, желеобразной, Бобби потолстела, стала короче за последние несколько дней, и перемены, происходившие с ней, все ускорялись.

О, мой Бог, - подумал он, объятый ужасом, с горькой усмешкой, - так вот, что происходит, когда ты превращаешься в Томминокера? Ты становишься похожим на кого-то, кто попал в область радиоактивного загрязнения после утечки в атомном реакторе?

Бобби, нагнувшись и подняв инструменты, быстро обернулась и взглянула на Гарденера; лицо ее было настороженным.

– Что?

– Я сказал "Пошевеливайся, ленивая дурочка", - отчетливо произнес Гарденер, и это настороженное недоумение на ее лице превратилось в вымученную улыбку.

– О'кей. В таком случае, помоги мне с инструментами. Нет, разумеется, жертвы жесткого гамма-излучения не становились прозрачными, как Клод Рэйн в "Человеке-невидимке". И они не начинали уменьшаться в росте, тогда как их тела искажались и толстели. Но, вообще-то, они, вероятно, теряют зубы, их волосы выпадают - другими словами, в обоих случаях происходит некое физическое "превращение".

Он снова подумал: "Встречайте нового босса. Такого, как старый босс".

Бобби снова пристально смотрела на него. Я выбегаю из маневрирующей комнаты, отлично. И быстро.

– Что ты сказал, Гард?

– Я сказал, пошли, босс. Помедлив, Бобби кивнула.

– Да, - сказала она, - уже рассвело.

Они выехали на раскопки на "Томкэте". Он не летел по воздуху, как тот велосипед мальчика в фильме "Инопланетянин", трактору Бобби никогда кинематографично не парить на фоне луны, на высоте сотен футов над крышами. Но он тихо и споро двигался в 18 дюймах от земли, большие колеса вращались медленно, как останавливающиеся пропеллеры.

Это сглаживало езду. Гард вел машину, Бобби стояла за ним на скобе.