Тонкая грань

Iriri

– Что за идиотский вопрос? – с издевкой спросил Пустой. – Я каждую ночь оплакиваю тех шинигами, что успел сожрать за день. И даже сейчас мое сердце преисполнено сожаления. Очень жаль, что пришлось съесть эту женщину так рано. Она бы принесла мне еще немало пользы.

– Это ты заставил Мияко убить товарищей?

Тварь в ответ гаденько рассмеялась.

– Заставил? Ну что ты! Тогда я просто был внутри этой женщины. Жаль, что вы опоздали и не увидели, как я сожрал ее и вернул себе истинный облик. А то…

Закончить свою мысль Пустой не успел. Последние

сказанные им слова оказались последней каплей. Смазанной тенью Кайен рванул к нему, и уже миг спустя три из шести омерзительных рук разлетелись в разные стороны, отрубленные от тела.

– Ух ты, какой быстрый! – кажется, Пустого ничуть не беспокоила потеря конечностей, по тону его голоса можно было смело сказать, что он веселится. Кайен, который и так пребывал в последней стадии бешенства, схватил одно из уродливых щупальцев, слегка оттянув его, намереваясь отрубить. – Вот только трогать меня я не советую, пацан.

– Подними свои волны до небес, Нэдзибана!

Но, вопреки ожиданиям, меч не превратился в трезубец. Более того, с ним стали происходить странные метаморфозы, которых Шиба никогда не видел и даже не слышал, что такое вообще может случиться. Лезвие вдруг странно задергалось, словно утратив твердость, а потом, надувшись, подобно мыльному пузырю, просто лопнуло и исчезло. И почти сразу же оставшаяся в его руке рукоять меча распалась на духовные частицы.

– Что за чертовщина?.. – Кайен неверяще смотрел на свою руку, совершенно не понимая, что произошло.

– Ну я же сказал: не трогай, – хохотнул Пустой. – Это моя способность. Любой, кто прикоснется к моим щупальцам, теряет свой занпакто.

Шок от произошедшего был настолько сильным, что Кайен не успел уклониться от очередной атаки, пропустив весьма увесистый удар другим щупальцем.

– Кайен-доно! – вскрикнула Рукия.

Стоять и наблюдать за развертывающимся перед глазами боем, который с самого начала был нечестным, было для нее просто невыносимо. И наплевать, что Кайен просил не вмешиваться! Она не может просто бездействовать. Схватившись за занпакто, девушка уже приготовилась броситься в бой, но рука капитана Укитаке, решительно легшая на рукоять Соде-но-Сираюки, ее остановила.

– Капитан? – она недоуменно посмотрела на Укитаке, не понимая мотивов его странного поступка. – Почему вы?.. Мы ведь должны помочь ему!

– Да, должны, – кивнул он, и Рукия видела, как тяжело дались капитану эти слова. – Но ведь тогда пострадает его честь. Да, мы можем вмешаться, помочь, спасти ему жизнь, но тогда мы навеки уничтожим его честь.

Рукия отказывалась его понимать. Слова капитана вызвали у Кучики такое неприятие, что она замотала головой. Как вообще в такой момент можно думать о чем-то подобном?!

– Что такое честь по сравнению с жизнью?! – она сама не заметила, как перешла на повышенные тона.

Укитаке в ответ только вздохнул.

– Послушай, Кучики, – медленно произнес он, тщательно подбирая слова. – Послушай, пойми и постарайся запомнить. Есть два типа сражений, и ты должна научиться очень четко их различать. Есть сражения во имя

жизни и есть сражения во имя чести.

Рукия перевела взгляд на Кайена, который запрыгнув на спину Пустого, голыми руками отрывал самое толстое щупальце. Судя по реацу, да и по внешнему виду, его силы были на исходе, и Кучики лишь закусила губу от того, что не может ничем помочь.

– Сейчас он сражается во имя чести, – говорил тем временем капитан. – Защищает свою честь, честь своих погибших товарищей и, в особенности, честь Мияко-сан.

В словах Укитаке было так много правды, что Рукия не могла просто так принять сказанное им, как должное. Но, тем не менее, его слова сделали свое дело. На подсознательном уровне девушка с самого начала понимала, что он прав, так что, глубоко вздохнув, Рукия попыталась успокоиться.

Как раз в этот момент Кайен и его противник резко разорвали дистанцию. Шиба выглядел помятым и очень-очень уставшим, а Пустой, кажется, только вошел во вкус.

– Ну что, пацан, – усмехнулся он. – Может, уже попросишь тех двоих помочь тебе?

– Да заткнись ты, – огрызнулся шинигами. – Даже одного меня с лихвой хватит для такого, как ты.

– Вот оно что, – тварь словно этих слов и ждала, так приторно издевательски зазвучал ее голос. – Тогда ты, пожалуй, разделишь судьбу своей любимой женушки. Я возьму под контроль твое тело, и ты своими собственными руками оборвешь их жизни! Вот будет потеха!

Его щупальца, до этого словно развевающиеся на ветру, внезапно соединились в одну сплошную массу и, сорвавшись со спины Пустого, с немыслимой скоростью устремились прямо в лицо Кайену. Тот, уже будучи выжатым, подобно лимону, только и успел выставить перед собой руку.

Укитаке и Рукия, стоящие на все той же ветке и ожидающие чего-то из ряда вон выходящего, лишь недоуменно смотрели, как странная красная масса, столкнувшись с ладонью, не пронзила ее насквозь, а каким-то непостижимым образом втянулась внутрь небольшой ранки. Уродливое тело Пустого, без щупалец ставшее каким-то маленьким и жалким, рассыпалось в прах.

Несколько мучительно долгих секунд капитан и Кучики не сводили взглядов с Кайена, стоящего к ним спиной. Знакомое плохое предчувствие, которое на фоне событий последнего часа как-то неуловимо отошло на второй план, снова напомнило о себе, полоснув по сердцу, словно лезвием.

– Кайен-доно? – голос прозвучал слишком жалобно.

– В чем дело? – отозвался он ужасным лязгающим голосом недавнего Пустого. – Ты звала меня?

А потом он, наконец, обернулся, и Рукия не упала от увиденного в обморок только лишь потому, что вообще никогда не была человеком, способным упасть в обморок из-за сильных потрясений. Дрожа всем телом и чувствуя, как к глазам подступают слезы, она смотрела на него, не в силах даже моргнуть. Его кожа приобрела грязные зелено-серый оттенок, вокруг глаз появились те же оранжевые пятна, что и на недавней белой маске. Но главное сами глаза. Черные, с бесформенным сияющим зрачком. Кучики стояла ни жива ни мертва, лишившись дара речи и даже забыв, что надо дышать.