Тонкая грань
Шрифт:
Боясь, что стоящий рядом с ней и равнодушно смотрящий на сражающихся Шинсо вот-вот снова исчезнет, Камиюмэ несмело подошла ближе. Однако на этот раз ничего не случилось. Шинсо продолжал стоять, и взгляд его остался неизменным.
– Как ни крути, ты не могла спасти меня. Никто не мог. Именно поэтому во всем, начиная с момента побега из Башни раскаяния и даже раньше, чувствовалась фальшь. Все: и мы, и часть Готэй 13 - уже находились под чарами Кодзухиро и каждый играли отведенную ему роль. Именно поэтому Рангику совершила убийство, на которое по своей воле ни за что бы не пошла. И поэтому Сой Фонг пыталась убить ее, хотя не в ее стиле действовать столь поспешно и бездумно. Он все просчитал, и все прошло по его плану. Он хотел, чтобы ты после моей смерти
Картинка перед глазами вновь померкла и расплылась сплошным неразборчивым пятном, но Камиюмэ не обратила на это внимания. Ее взгляд был прикован к Шинсо, и она больше всего боялась, что он снова ускользнет от нее. Но он был рядом, стоя все так же почти неподвижно, только руки из карманов вынул и чуть склонил голову на бок, будто разглядывая какую-то диковинку. Не контролируя себя, Камиюмэ протянула руку и сжала его ладонь в своей.
Окружающий мир обрел четкие очертания, и они оба оказались на холме Сокъоку, со стороны наблюдая за стоящими неподвижно фигурами. Шинсо вдруг резко повернулся к Камиюмэ, и в его глазах не было ничего, кроме грусти, бесконечной, всеобъемлющей.
– Не суди поспешно, кто прав, кто виноват. Это не моя война и не твоя. Каждый в этом мире заложник своих убеждений, каждый имеет право на свою точку зрения, и подчас мы не осознаем, что пляшем под чужую дудку. Не поддавайся. Никому. Никогда. Не прекращай быть собой. И не давай кому бы то ни было брать верх.
Камиюмэ молчала. Она знала, сердцем чувствовала, что это конец. Последние слова. Прощание. По щекам катились слезы, а пальцы все сильнее сжимали его руку. И она слушала его и кивала. И до последнего смотрела в его лазурные, как и у самого Гина, глаза, закрывшиеся за миг до того, как его тело окончательно развеялось по ветру, подобно предрассветной дымке.
Примечание к части
* Зеттаи Шинко переводится как "Абсолютная вера".
Глава очень длинная, остальные будут короче. Они сейчас находятся на стадии вычитки и коррекции и скоро появятся.
Том 3.
Глава 54. Выбор Йоко. Прощение или отмщение?
Нет! Нет-нет-нет-нет-нет! Не может быть! Это вздор и небыль! Гин! Как же так?! Забывшись, словно весь окружающий мир одномоментно перестал существовать, Йоко повторяла это про себя, как мантру. Будто одно лишь это могло обратить вспять то ужасное, что уже произошло. И произошло настолько неожиданно и внезапно, настолько стремительно промелькнуло все перед глазами, что Накамура не могла до конца уверовать в это. Упав на колени рядом с Гином, она неотрывно смотрела на его лицо. Сложно ожидая, что он вот-вот вновь откроет глаза, и окажется, что все это - жестокая глупая шутка. И для нее сейчас не существовало ни сорвавшейся в плач Рангику, ни замеревшего чуть поодаль в немом ужасе Изуру, ни копошащегося вокруг них Ханатаро, ни Сой Фонг, удивленной, растерянной, как будто все то, что она сделала, пролетело мимо ее сознания.
Только она. И только Гин.
Ослепительно сверкнула молния, и в лицо Йоко ударил порыв промозглого мокрого ветра, хлестнув словно плетью, заставив вздрогнуть от неожиданности.
– Теперь ты довольна?!
Подняв глаза, Накамура к своему удивлению обнаружила, что и холм Сокъоку, и те, кто там был, куда-то исчезли, а сама она оказалась неизвестно где. Место было грязно-серого цвета, как гарганта, дождь лил, как из ведра, сводя видимость почти что к нулю. Было холодно, и Йоко зябко передернула плечами, будто это едва уловимое движение могло помочь ей согреться. Сорочка, в которую она все еще была одета, промокла насквозь в считанные секунды и неприятно липла к телу.
Слезы все еще катились по щекам и нагляднее
– Камиюмэ...
Йоко подняла глаза, чтобы в следующий миг встретиться взглядом со своей занпакто. В первый момент Йоко даже не узнала появившуюся перед ней откуда ни возьмись Камиюмэ. Всегда мирная и ленивая занпакто сейчас предстала перед ней в совершенно ином виде. Мокрые русые волосы облепили лицо, всегда безукоризненно белая пижама казалась серой, а глаза смотрели с плохо скрываемым презрением. Ее грудь часто вздымалась от плохо сдерживаемого гнева. Голос был насквозь пропитан ядом и ненавистью.
– Полагаю, ты довольна, что все так обернулось, - жестко, чеканя каждое слово, осведомилась она.
– Посмотри, во что ты превратила мой мир!
– Камиюмэ развела руки в стороны, предлагая полюбоваться красотами окружающего мира, а потом, на миг зажмурившись, посмотрела пронзительно и с болью.
– Как ты могла? Как могла все это допустить? Как могла позволить ему умереть?!
– А что я могла сделать?
– сердце неприятно кольнуло от несправедливости обвинений, и Йоко закусила предательски задрожавшую губу.
– У тебя была масса возможностей, если бы поработала мозгами! Ты могла не тратить столько времени, сидя в заключении. Могла не болтать лишнего. Могла попросить Хоугиоку избавить тебя от ограничителя. И тогда ничего бы этого не было! Сой Фонг ничего не смогла бы тебе сделать! Но ты оказалась редкостной идиоткой, Йоко...
– и столько в ее голосе было досады, столько разочарования, что для Йоко это стало последней каплей. События последних нескольких недель наложились одно на другое, и правда огромным неподъемным грузом рухнула на ее плечи, окончательно раздавив и без того еле теплящуюся надежду на гипотетическое лучшее.
– Из-за тебя и твоей гребаной веры в Готэй 13... Как жаль, что Хоугиоку сыграла такую шутку с твоей памятью. Будь на твоем месте Куро, подобного бы никогда не произошло. Она бы не привязывалась к людям, которые приветливо улыбаются тебе только лишь потому, что не знают твоей истинной природы, а зная, с удовольствием вонзят нож в спину, потому что для них ты не имеешь права жить.
– Я не Куро, черт возьми!
– почти взревела Йоко, вытерев слезы.
– Не сравнивай меня с Куро и не жди, что я буду действовать, как она! Думаешь, я не понимаю, что я виновата? Думаешь, мне не больно?! Ошибаешься.
– Рывком поднявшись на ноги, она одарила свою занпакто странным взглядом.
– Но с меня хватит. И лжи Готэй 13, и лжи Кодзухиро и Соскэ.
– И что же? Ты собираешься бежать, поджав хвост? Оставить смерть Гина просто так?!
Убийственный взгляд своей занпакто Накамуры выдержала легко. И боль в сердце словно отошла на второй план, отступив, став тупой и ноющей, как застарелая рана.
– О, нет, - покачала головой она.
– Пожалуй, я выполню последнюю волю Гина. И ты, - добавила она голосом, не допускающим возражений, - мне поможешь.
***
В реальном мире за время их разговора с Камиюмэ не прошло и секунды. Вздохнув и еще раз с сожалением посмотрев на Гина, она осторожно отпустила его руку, и, видимо, что-то в ней неуловимо изменилось, потому что Рангику подняла на нее глаза, смотря с горечью и непониманием. Но Йоко ничего не сказала. Подцепив указательным пальцем свой ограничитель, она на миг воззвала к Хоугиоку, и тут же полоска кожи оказалась словно перерезана невидимыми ножницами, а из тела Накамуры вырвался фонтан мощной неуправляемой реацу, накрыв всех находящихся на холме. На всех эта встряска подействовала по-разному: Мацумото по-прежнему смотрела непонимающе, но сейчас в ее взгляд примешалась еще и толика согласия; Изуру вышел из ступора и смотрел настороженно; Ханатаро прекратил суматошную деятельность и замер; а Сой Фонг, словно почувствовав, что гнев Йоко направлен в основном именно на нее, ощутимо вздрогнула, но страха в ее глазах не появилось.