Тонкая структура
Шрифт:
— С вами все в порядке?
— Да, все хорошо, спасибо.
— Я не очень высокая, поэтому мне, само собой, не приходится нагибаться под этой штукой, но время от времени обязательно находится какой-нибудь бедолага, который врезается в нее головой.
Это действительно та самая женщина. Невысокая, светлые волосы до подбородка. Около тридцати пяти лет. Свободная и слегка вышедшая из моды одежда зеленого цвета. Она вспоминает их встречу несколько дней тому назад, но делает вид, что они незнакомы. Акс понимает это и решает, что ситуация для них обоих будет менее неловкой, если он последует ее примеру. Это негласная договоренность.
Освещение в магазине довольно тусклое; стеклянный фасад содержит большое количество
— Я ищу книгу, — говорит он. — Не какую-то конкретную, а что-нибудь для моего исследования.
Хозяйку магазина зовут Юэн. Она помогает Аксу найти, просмотреть и купить номер журнала «Ика лгасс хунэтн» за М 0699-го, периодическое политическое издание, выпущенное примерно восемьсот лет тому назад. Журнал издан на древнеэтнском языке, который, насколько можно судить с практической точки зрения, вплоть до последнего Катаклизма был языком общемирового общения. На это уходит половина суточной зарплаты. (В городе вроде Кахагана, который буквально кишит историей, даже на удивление хорошо сохранившиеся артефакты возрастом в сотни лет стоят сущие копейки).
Юэн объясняет, что несколько лет назад, путешествуя за границей, нашла сто пятьдесят таких журналов в коттедже на заброшенной солнечной ферме. Как и в большинстве письменных источников, дошедших до этой эпохи, «бумага» в действительности представляет собой тонкий пластик; бионеразлагаемый. Акс, к сожалению, не в состоянии предложить что-либо в обмен на полную коллекцию мертвого фермера.
Пролистывая журнал по пути домой, Акс находит в нем фотографию — большое цветное изображение, прикрепленное к четырехстраничной статье. Это женщина, облаченная в массивную, внушительного вида мантию и головой убор. Мантия настолько толстая, что полностью скрывает ее фигуру. Ее руки и ноги сложены где-то под одеждой, и видно только ее лицо. Но даже оно частично закрыто головным убором — не может же он быть из чистого золота — который окаймляет ее виски и щеки, а затем на полметра возвышается над ее головой. На лице однотонный слой белого макияжа, за исключением губ, окрашенных в красный цвет. Белые пряди волос зализаны назад. Она восседает на огромном золотом троне, спинка и «подлокотники» которого настолько высоки, что им уступает даже ее корона.
Акс знает, кто она такая. Он узнает это одеяние. Это главный научный советник Орота, европейского королевства с центром на Сицилии, владения которого когда-то охватывали каждый дюйм средиземноморского побережья и многие территории за его пределами. На тот момент Орот был самой древней и могущественной мировой силой, а его король, будучи фактическим правителем более, чем половины мира, мог диктовать на всей этой территории свои условия.
Должность оротианского советника была такой же древней, как и должность самого короля. Изначально, во времена оротианской теократии, ее занимал главный королевский жрец/астролог. Но даже после того, как королевство в своем развитии достигло современной эры, оротианская бюрократия сохранила б'oльшую часть религиозной атрибутики. Орот времен этой фотографии был сильной и современной цивилизацией. Изображенная на ней Советница была образованным, одаренным ученым и политиком. Ее работа заключалась в объявлении поправок, касающихся государственной политики и законодательства. Но несмотря на то, что политика и закон вполне доросли до таких вопросов, как гендерное равноправие, охрана окружающей среды и хитроумные нормативные требования в области финансов, для объявлений по-прежнему использовался ритуальный каменный мегафон, благодаря которому голос Советника разносился по большей части столичного города Джарре. Такова была традиция.
Кулла похожа на вождя племени эпохи бронзового века; вполне вероятно,
Контактные линзы. Акс долго разглядывает фотографию, пытаясь вспомнить цвет глаз Юэн.
В заголовке статьи ему удается распознать только одно слово: в переводе с этнского оно означает «Катаклизм».
Известный спортсмен чуть не становится жертвой убийства, и в этом, как выясняется, отчасти замешана его жена, а потом все идет наперекосяк… Акс так занят на работе в полиции, что ему едва хватает времени, чтобы просто заглянуть в журнал. Он проводит долгие, нудные часы, штудируя бумаги и пытаясь вспомнить жалкие крохи этнского, которые он изучал в университете, затем в середине утра возвращается домой, в квартиру, которую делит с соседом. До следующей смены остается часов шесть, и он вместо того, чтобы продолжать свои изыскания, благоразумно тратит это время на крепкий сон.
На полный перевод статьи у него уходит еще месяц:
Голос мира Аони Кулла о кошках, Катаклизмах и будущем оротианской науки
— Это чистое золото, — отвечает Кулла. Мы находимся в ее оранжерее на восточном склоне горы Этна, всего в нескольких минутах ходьбы от расположенного чуть выше Замка. Сейчас невыносимо рано, и почти все освещение выключено; все ее жилище постепенно наполняется розовым светом восходящего Солнца. — Первый Советник был умелым ученым. Мы всегда были умелыми учеными. Наш головной убор идеально уравновешен, а в троне есть скрытые точки опоры, который берут на себя большую часть веса, когда я сижу, а это занимает девяносто процентов моего времени. Но я все равно удивлена, что моя шея по размеру не стала, как у профессионального тяжелоатлета.
Когда она одета в обычный деловой костюм, без своего «наряда» (как она сама его называет), сложно поставить знак равенства между этой Аони Кулла и мощным, авторитетным образом, который транслируют наши приемники и телевизоры. На пьедестале она непогрешима, она — исполинская золотая фигура, посредник, передающий Истину прямиком от самих Богов, как делали и другие Советники на протяжении сотен лет; она больше самой реальности и никогда, никогда не делает ошибок. Сейчас же передо мной маленькая женщина, которая не может вспомнить, где хранит кувшины с водой, а затем, увлеченная беседой, заливает кофейный столик. К интервью она относится с большим энтузиазмом; ей уже больше года не удавалось выкроить для него время.
Так кто же из них настоящая Аони Кулла? — «За те восемнадцать лет, что мир находится у моих ног, диктовать предписания стало для меня более, чем привычным делом, — говорит она. — В традициях есть своя ценность. В наши дни все предписания выходят одновременно с пресс-релизами и выражаются юридическим языком, чтобы не отрезать нам пути к отступлению. Но я бы ни за что не смогла предстать перед публикой в гигантской золотой маске и парадном одеянии и прокричать что-либо каждому из жителей Евразии, если бы не была уверена в своих словах. Ответственность важна. Она заставляет меня мыслить более обстоятельно. Она заставляет меня — нас — заботиться об определенном уровне доверия. Так что Золотой Советник — важная часть моей личности».
Хотя, в конечном счете, оба человека, как неохотно признает Кулла, не более, чем маски…
[…]
— …но сейчас в нашем распоряжении имеется такое количество информации, и так много требуется просеять, что у меня просто нет времени, которое я бы могла посвятить чему-то большему. Ночью я сплю всего полчаса, а большую часть дня провожу подключенной к пожарной кишке. — Это еще один пример жаргона Кулла; она имеет в виду поток документов, ежечасно поступающих в Замок. — Я бы никого по своей воле не подвергла подобной участи. Будем откровенны, следующая Советница потерпит фиаско, если не проявит того же мастерства.