Тонкий ноябрьский лед
Шрифт:
– Нет… Нет. Впервые видела. Даже фоторобот составить не смогу. Я шла к станции, на поздний поезд, и срезала путь через лесополосу. Там рукой подать, но ему этого хватило, чтобы подкараулить и затащить в машину. Я не знаю, кто он.
– Как вы сбежали? – сильнее напирала Лиза.
Ее придирки похожи на допрос. Что с ней? Ест, как не в себя, набивая желудок до отказа, затем с расспросами лезет туда, куда не просили, будто для нее это вопрос жизни и смерти. Это не похоже на нее.
– В кузов меня бросили, а я от тряски очнулась и спрыгнула.
– Так можно и позвоночник сломать, – произнесла Лиза, вся какая-то осоловелая.
–
– Выздоравливайте, – пожелала я, – В пакете яблоки, бананы, черешня… Извините, нам выезжать надо. Жаль, что так вышло, – поторопила Лизу, ощущая, как Кирилл незаметно пихает меня локтем.
Гадкий привкус горечи крутился на языке. Не сбеги Ольга, не доберись до шоссе, вероятно, ее никогда бы не нашли. Волонтеры с полицией прочешут область, развесят листовки с фотографиями и скудным описанием внешности, а через месяц история перейдет в категорию «не найдена». Или – Боже! – выкопают из оврага тело.
В общем, хорошо, что Ольга выбралась.
– Путешествуете? На юг, наверное? – спросила она, расчесав лохматую челку, – Я тоже уехать планировала. На законные студенческие каникулы. Не срослось. Буду косточки по кусочкам собирать и не увижу ни сестру, ни маму, ни дедушку, ни родной Новороссийск.
– И мы направляемся туда, – выкрикнул Кирилл, оживившись, – Как там с сервисом? С туристами? Народу много в сезон? Хотя мы проездом, наверное.
Не нравилась мне их беседа. Распинаться перед каждым встречным о том, куда, когда и в каком составе мы едем – последнее дело. Я утрировала, конечно. Нелепо в чем-то подозревать человека, передвигающегося исключительно по стеночке в больничной палате, но беседа не нравилась. Хоть тресни.
– Если сроки не горят и все равно по пути, то не передадите ли моей семье подарки? Такой разбитой я у них не появлюсь: дедушку удар хватит. По почте – дорого, – она с надеждой ухватилась за небольшой, но увесистый рюкзак, что сполз с ее спины у леса, – Очень выручите. Передайте сестре. Дома чаще всего она.
Кирилл, очарованный ролью спасателя, с придыханием потянулся за рюкзаком, но я его вовремя оттеснила, загородив собой:
– На секундочку!
Я выволокла друзей в коридор, за что удостоилась статуса ненормальной. И ладно. Разговор важнее.
– Что на тебя нашло? – спросил Кирилл. Лиза зависала в пространстве, отрешенная от происходящего, – Я проявил элементарную вежливость. Хотел помочь.
– На меня нашло? – наверное, я усмехнулась со зверским выражением лица, – Тебя мама не учила, что нельзя брать конфетки у незнакомых тетенек? Ольга незнакомка. И черт знает, что в том рюкзаке. Незарегистрированный пистолет? Обрез? Запрещенные препараты? Когда нас обыщут и арестуют, ты будешь им доказывать, что «вежливый мальчик не смог отказать даме»?
– Кому мы нужны?!
– Как минимум, на въезде в Краснодарский край есть посты ДПС. Они останавливают и досматривают. Реально. У тебя на автомобиле номера Санкт-Петербурга, а в салоне группа молодежи. Первыми остановят нас. Прости, но я не собираюсь играть в русскую рулетку. Рюкзак не берем.
Не существует бизнеса без рисков. Чтобы эффективно реализовывать управленческие решения, предусмотрев все возможные подводные камни, предприниматели изучают риск-менеджмент. Если кратко, то цель проста: меньше проблем, больше прибыли. Приемлемый риск – риск, уровень
– А если сами досмотр проведем? Пусть покажет вещи.
Я согласилась только по причине того, что была уверена: Ольга не позволит копаться в личных вещах. Потому что у нее в самом деле запрятаны нелегальные вещества. Или, потому что это оскорбительно, когда посторонние люди нагло лапают твои носки и пилку для ногтей.
Но она позволила.
– Блендер для мамы… Набор чашек для деда. Ну, и по мелочи – салатница, шоколадки, сувениры. Свои вещи я переложила, – комментировала без смущения Ольга, когда Кирилл доставал подарки по одному и ощупывал упаковки. Когда он мял ткань рюкзака, убеждаясь, не вшито ли туда что-то, я поняла – не выкручусь. После этого позорного обыска у меня духу не хватит, чтобы отказаться.
Обменявшись с Ольгой номерами, мы покинули больницу.
– Девчонки, – подкрался со спины Кирилл, – Давайте не будем говорить Денису про рюкзак. Скажу, что двоюродной тетке мама гостинцы передала. Иначе не миновать нам нравоучительных нотаций. Он, как и его отец, жуткий параноик. Не в обиду Дениске. Он классный. Но семейная паранойя, видимо, передается у них по наследству вместе с семейными ресторанами.
Что, если мы ошиблись? Если недостаточно хорошо проверили? Если что-то вшито в подкладку? Я бы поставила рюкзак у регистратуры с указанием имени владелицы и убежала. Но мы всегда попадаем в ловушку общественного мнения и своей совести, потому я просто скрестила пальцы «на удачу».
***
Спустя еще 1600 километров, 23 часа беспрерывного движения по перегруженной автостраде, 30 городов и деревень, 438 песен и 34 «пропущенных» от мамы мы, наконец-то, проехали Краснодар.
Обедали тоже на ходу. Размороженная пицца имела пресный вкус, зато помидоры из киоска – насыщенный. Ими Лиза, нанизывая сочные дольки на пластиковую вилку, кормила Кирилла. Он сутки за рулем, и мне это категорически не нравилось, хоть меня никто и не спрашивал. Для аварии достаточно едва прикрытых глаз и мимолетной забывчивости. Усталость на дороге убивает не меньше, чем алкоголь. Однако выгнать Кирилла с водительского сидения не получилось даже у Дениса после тысячи клятв, что он тоже неплохой водитель и спокойно довезет нас до пункта назначения. Сейчас я, вздрагивая на резвых обгонах, думала, что пора ставить ультиматум. Кирилл же рассчитывал дотянуть до побережья, часто протирая красные глаза.
На экране моего телефона мигали уведомления от Дианы. Значит, мама ее достала до того, что сестра отложила фотоаппарат (свою взаимную любовь с двадцати лет), отложила денежный заказ и разорилась на спутниковую связь – а прочая в глубине индийских джунглей не ловила.
– Кирилл, притормози, пожалуйста, у палатки с фруктами.
– Не потерпишь, что ли? Тут 40 километров осталось.
– Лопну! – ответила я так нервно, как сама от себя не ожидала.
Кирилл нажал на тормоз. Этим его замешательством я и воспользовалась, отстегнувшись и выбегая на воздух, как ошпаренная. Не понимаю, почему вдруг завелась. Наверное, за прошедшие сутки меня окончательно раздраконила постоянная необходимость отпрашиваться поесть, попить или сходить в туалет.