Тонущая женщина
Шрифт:
Таймер на телефоне пикает, и я достаю маффины из духовки. От их душистого аромата аж слюнки текут. Я ем один, пока он еще горячий, разваливается в моих руках, малиновая начинка обжигает рот. Когда маффины немного остывают, самый красивый я заворачиваю в салфетку и иду к полицейскому автомобилю.
Жизнерадостный парень, что охранял меня вчера, сменился, – вероятно, ночью. Из машины выходит высокая мускулистая женщина, по-своему привлекательная.
– Я принесла вам свежий маффин. Только что испекла, – с улыбкой говорю я ей.
– Спасибо, не надо.
– С малиной. Еще теплый.
–
Нужно быть роботом, чтобы отказаться от теплого маффина.
– Ладно… – сконфузилась я. – Мне хотелось бы немного размяться. Ничего, если я пробегусь по парку?
– Не советую, – качает головой она, положив руку на крышу машины. – Самое безопасное для вас место – это ваш дом.
– Может быть, вы отвезете меня на занятия йогой? Подождете в холле?
– Мне приказано охранять вас здесь. В вашем доме.
– Но вчера ваш сотрудник возил меня в банк, – возражаю я. – А вас я всего лишь прошу отвезти меня в студию йоги.
– За нашего сотрудника Кэмпбелла отвечать я не могу. Просто объясняю вам, какие указания даны мне.
Меня охватывает неприятное паническое чувство. Я – пленница. Как и прежде.
– Занимайтесь йогой по видео, – предлагает она снисходительным тоном. – Дома у вас места достаточно. Как-нибудь переживете.
Получив отповедь, я разворачиваюсь и возвращаюсь в дом. Лицо пылает. Дюжая женщина-полицейский своей уничижительной репликой низвела меня до уровня ничтожества. Я представляю, как она колотит тяжелые боксерские мешки, с одного удара ломает доски, перебрасывает через плечо здоровых парней. Меня она считает слабой финтифлюшкой, никчемной домохозяйкой вроде красивой мебели, содержанкой. И, пожалуй, она права. Войдя в дом, я иду прямиком на кухню и выбрасываю маффин в мусорное ведро.
Когда мой гнев немного поостыл, я решаю воспользоваться ее советом – ищу на «Ютьюбе» видео с йогой. Нужно найти такой комплекс упражнений, который помог бы мне успокоиться, добиться внутренней сосредоточенности и побороть чувство бессилия. Вариантов множество:
Йога для начинающих
Йога для детей
Йога для женщин на этапе менопаузы
Йога для женщин, которым стало известно, что мужья задались целью их убить.
Выбрав сорокапятиминутный комплекс для снятия стресса, я вертикально ставлю мобильник на журнальном столике. Только собираюсь приступить к занятиям, как тишину дома оглашает телефонный звонок. Это мой адвокат.
– Утром мне звонила следователь Френч, – сообщает Рашель. – Она связалась с польской полицией. По поводу Каролины Лаваль.
– И что же? – Сердце заходится в груди. Тон у нее бесстрастный, но я надеюсь, что новости хорошие. Что полиция раскопала материалы, которые обвинение сумеет использовать против Бенджамина.
– Польская полиция провела тщательное расследование аварии и пришла к заключению, что это был несчастный случай. Высокая скорость и мокрая дорога явились способствующими факторами.
– Это они так обставили! – восклицаю я. – Но она покончила с собой! И к самоубийству ее подтолкнул Бенджамин!
– Кто так
– Не… не знаю, – с запинкой отвечаю я. – Полиция?
– Это серьезное обвинение, Хейзел, – говорит Рашель сдержанным тоном. – Не советую на этом настаивать.
– Они должны поговорить с Петером Брусом, – не сдаюсь я, хотя чувствую себя как ребенок, получивший нагоняй. – Он утверждал, что Бенджамин мучил его сестру. Что Каролина умышленно врезалась в бетонное ограждение.
– Френч беседовала с матерью Каролины, – сообщает адвокат. – Пришлось привлечь переводчика, владеющего польским языком. И миссис Брус оказалась очень общительной женщиной.
– Что она сказала?
– Она очень тепло отзывалась о бывшем зяте, – со вздохом отвечает Рашель. – Сказала, что Бенджамин и Каролина многие годы жили счастливо вместе, но потом ее дочь захотела вернуться домой. Но даже после развода Бенджамин помогал ее родным.
Мерзкое чувство поселяется в душе. Я уже знаю, к чему это ведет.
– Когда Каролина попала в аварию, Бенджамин взял на себя медицинские расходы. А когда она скончалась, оплатил ее похороны. Миссис Брус сказала полиции, что он учредил на имя Каролины мемориальный фонд в помощь ее родным.
– Френч поговорит с братом Каролины?
– Судя по всему, Петер Брус – больной человек.
– Что значит больной?
– Он страдает алкоголизмом и наркоманией. У него параноидный бред. Родная мать с ним не общается.
Классическая тактика моего мужа. Он щедро заплатил родным Каролины. Любого, кого нельзя купить, он уничтожает, выставляет душевнобольным, наркоманом. Со мной еще легче, ведь у меня никого нет.
– Полицейские Сиэтла по-прежнему собирают доказательную базу, – продолжает Рашель. – Они не сдаются. Но к гибели первой миссис Лаваль ваш муж не причастен.
Еще как причастен. Я в этом уверена. И Петер уверен.
– Постарайтесь не нервничать, – мягко произносит мой адвокат. – Вы в безопасности. Бенджамин больше не может навредить вам.
Закончив разговор, я издаю гортанный вопль. Горло, лицо, живот горят от гнева и досады. Мой муж – сущий Макиавелли, в два счета нейтрализовал семью Каролины. Полиция тоже в подметки ему не годится. С журнального столика я одну за другой хватаю художественно разложенные книги и журналы, расшвыриваю их по комнате. На приставном столике стоит тяжелая декоративная ваза авторской работы. Я поднимаю ее над головой и с размаху бросаю на пол. Осколки закаленного стекла разлетаются по деревянным половицам. Наше черно-белое свадебное фото, стоявшее на самом видном месте, я швыряю в дальнюю стену. Раздается оглушительный треск стекла.
Я останавливаюсь, оглядывая учиненный бардак, и внезапно робею. Камеры… Кто наблюдает за мной теперь? Куда идут материалы видеозаписи? Должно быть, я выгляжу обезумевшей, дикой, исступленной. Или, быть может, больше похожа на избалованную истеричную принцессу. Ни тот, ни другой образ мне не льстят. Я беру веник, сметаю осколки. Аккуратно раскладываю журналы на столе. Когда поднимаю с пола свадебное фото, снова звонит мой телефон. Это из лечебницы «Земляничное дерево». С трудом переводя дух, я отвечаю на звонок.