Тополята
Шрифт:
– Садись сзади…
Тенька вскочил на седло, вцепился в кожаное кольцо. Рванулись, понеслись. Ветер ударил по ногам, откинул волосы.
«Скорее, скорее, скорее! Ну, скорее же!!»
Вот подъезд! Лифт, конечно, отключен… Кто придумал это громадное количество ступеней? Слава богу, дверь не заперта…
Мама полулежала, откинувшись на подушки. А у постели сидел… кто?
Отец…
Что это? Значит, в самом деле так плохо, если он примчался?
– Мамочка, что с тобой?!
Она слабо улыбнулась навстречу.
–
– Это ты из-за меня?
– Из-за всего понемножку… Господи, что у тебя с ногой?
– С которой? А!.. Ободрал маленько…
– Это называется «маленько»… И рубашка будто с мусорной кучи… Надеюсь, это не там, где тополя? Соседи прибежали с новостями…
– Конечно, не там!
Мама стала прежней мамой. Приподнялась.
– Степан! Не ври…
– Ну… маленько «там». Чуть-чуть… Ничего же не случилось, только царапина…
– Я надеюсь, что ты возьмешься за него всерьез, – сказала мама отцу.
– Обязательно, – ответил отец. Так же, как недавно Виталя.
Тенька смотрел и… чувствовал, что нет у него ни обиды на отца, ни досады, ни горечи. Наоборот. Чувство, похожее на то, какое было во время давнего путешествия на озеро…
– Па-а… А ты нарочно приехал? Из-за мамы?
– Глупыш ты, Тень, – устало сказал папа и потер виски. – Как бы я успел, если приступ случился час назад… Нечаянно получилось. Приехал по делам, решил навестить вас… А тут такая история. Ну, вызвал неотложку, они сказали: ничего серьезного… Поволновалась, пока пыталась вызвонить тебя…
– Гад я… – искренне сказал Тенька.
– Не смей так выражаться!.. – привычно возмутилась мама. – Сходи на кухню, принеси из холодильника минералку.
– А что?! Тебе опять плохо?
Мама засмеялась:
– Ох и паникер. Просто хочется пить…
Тенька, сверкая забинтованной ногой, ускакал, сунулся по плечи в холодильник, отыскал откупоренную бутылку, глотнул из нее и вернулся. Встал на пороге. Мама опять полулежала на подушках, а отец пальцем гладил на ее щеке ветвистый коричневатый шрам.
Оба посмотрели на Теньку.
Тогда он, скрутив неловкость, стукнул холодной бутылкой по колену, глянул исподлобья.
– Па… А ты к нам просто так, мимоходом, или… теперь будешь приходить почаще?
Стараясь говорить сердито, отец объяснил:
– Не буду я приходить… потому что больше не уйду. Вас опасно оставлять без присмотра…
Тенька подошел. Дал маме бутылку. Она глотнула из горлышка, улыбнулась, глянула на Теньку поверх стекла. Тенька постоял рядом с отцом. Положил на его плечо ладони. Лег на кисти рук щекой…
Палата на первом этаже
Через два дня после событий на Косе Шурик навестил в госпитале Дед-Сергея. И сказал ребятам, что дед чувствует себя неплохо, скоро его выпишут. Это была хорошая новость. Но была и плохая. Дед-Сергей сообщил, что у
Еще через два дня Дед-Сергея отпустили из госпиталя. Про Кабула Эсфирь Львовна сказала ему, что «состояние прежнее» и что его перевели в палату первого этажа, там спокойнее. Из соседей там лишь один старичок, его скоро должны отправить в санаторий…
Дед-Сергей почти сразу уехал к себе в Заводоохтинск.
Тенька сказал Шурику, что на первом этаже госпиталя, конечно же, есть окна. В том числе и в палате, где Кабул.
– Два окна, – невозмутимо уточнил Шурик. – Я уже разузнал, где они.
– Шурка, ты герой!
– Ага, – дурашливо сказал он.
А вообще-то он и по правде был герой. Когда Дед-Сергея сбили с ног, он бросился вниз, чтобы защитить его от дубинок В этой свалке он и Тенька оказались рядом, хотя потом не сразу вспомнили, где кто был… «Значит, я тоже герой?» – иногда думал Тенька, но мысль эта была опасливая и стыдливая. Быть героем не хотелось. А то, что Шурка узнал, где окна, это и правда заслуживало медали. «За ловкость и находчивость»!
Старинное здание госпиталя фасадом выходило в парк, а задние стены подымались над овражком, где бормотала речка Решетка. Похоже было, что это желтый старинный замок навис над пятиметровым склоном оборонительного рва. Склон – препятствие одолимое, но он порос такой дремучей крапивой, что при одном взгляде на нее брала оторопь.
– Ты что сразу-то не сказал! – шепотом взвыл Тенька (если это возможно – выть шепотом).
– Я знал, что над оврагом, но не знал про джунгли…
– Пошли, наденем джинсы и куртки!
– Сваримся…
– А без них сожжемся…
– Ты не очень сожжешься. У тебя одна нога вся замотана.
– Другой от этого не легче…
– Возвращаться – плохая примета, – решил Шурик. – Прорубим дорогу…
В самом деле герой, елки-палки…
В осоке у Решетки нашли они ржавый обруч, разломали на куски, получились сабли. С ними Тенька и Шурик двинулись на приступ.
Крапива почти не оказывала сопротивления. Получалась широкая просека. Но понятно, что в такой войне полностью уцелеть все равно не удается. Оба взвизгивали. Шурик рубился храбрее и потому взвизгивал чаще.
– Это нам за нарушение больничного режима… Ай! – сказал Тенька.
– Ой… За нарушение будет отдельно, если поймают… Мама! Да здесь еще и крысы!
– Это не крыса (ой-я!). Это Лиска просочилась за нами. У нее последнее время привычка появилась: не отставать от меня. Даже на рынок увязывается, когда мы с мамой ходим за картошкой. И лупит там незнакомых шавок…