Торговцы грезами
Шрифт:
В задумчивости постукивая конвертом по туалетному столику, он подумал, что Рокко вчера вел себя довольно странно. Они поженились на маленькой станции, как только пересекли границу штата. Сошли с поезда в Пасадене в десять тридцать и направились прямо в отель. Он попросил Рокко заказать машину на семь пятнадцать, Рокко посмотрел на него и, смеясь, заметил:
— Неужели ты думаешь, что встанешь так рано?
Он улыбнулся в ответ.
— Конечно, — сказал он. — Я обещал Питеру прийти к нему домой на завтрак.
Они неловко пожали друг другу руки и
— Входи, — тихо раздался голос Далси.
Он вошел в комнату. Она уже была в постели, на ней был легкий пеньюар. Комната освещалась лишь стоящим на прикроватной тумбочке ночником. Далси разглядывала его.
Он ободряюще улыбнулся ей.
— Нервничаешь? — спросил он.
— Немножко, — ответила она, кивнув головой. — Ведь я еще никогда не была замужем.
Он засмеялся, услышав ее шутку, и сел рядом с ней на кровать, протянув к ней руки. Она повернула к нему лицо, и он поцеловал ее. Джонни посмотрел на Далси, ее глаза были закрыты, и он нежно поцеловал их.
— Не бойся, дорогая, — прошептал он. — Я буду нежным с тобой.
Но все случилось совсем по-другому: она была нежной с ним, такой нежной, что он даже и не подозревал, что она может быть такой…
Она вышла из ванной, набросив на себя халат.
— Что там? — спросила она.
Он непонимающе посмотрел на нее, потом понял, что она имеет в виду записку. Ее халат распахнулся, обнажив великолепное тело.
— Это от Рокко, — сказал он, глядя на нее.
Она затянула пояс халата и подошла к нему.
— Что он там пишет?
Он протянул ей записку, и она быстро пробежала ее глазами. Ее обуяло чувство восторга, ее всегда волновала преданность Рокко Джонни.
— Странно, ведь он ничего не сказал вчера вечером, — сказала она.
— Да, — согласился он, — странно. — И коротко рассмеялся. — И я чувствую себя странно.
Она отвернулась и стала причесываться, но, услышав его последние слова, повернулась к нему.
— Почему?
Он почувствовал себя неловко.
— Впервые после войны рядом со мной нет Рокко.
Она подошла к нему и обняла его.
— Тебе он больше не будет нужен, дорогой, — сказала она. — Теперь у тебя есть я.
Он улыбнулся и поцеловал мочку ее уха, выглядывающую из-под волос.
— Не в этом дело, моя любимая, — сказал он. — Это нечто другое. — Он вдруг почувствовал себя виноватым: не мог отделаться от мысли, что подвел Рокко.
Она прижалась к нему.
— А что?
Он неловко рассмеялся.
— Ну, например, я не знаю, кто отвезет меня сегодня к Питеру, — сказал он и тут же устыдился своих слов, как только произнес их.
Она поцеловала его.
— У меня много талантов, дорогой, — сказала она. — Я могу и машину водить.
Ее всегда разбирало любопытство, когда упоминали о Питере и его семье, и она просто засыпала Джонни вопросами по дороге к ним. Она задавала столько вопросов, что он так и не понял, что большинство из них касались Дорис.
Наконец
— Не будь такой настырной, ты сама встретишься с ними через несколько минут.
Она продолжала смотреть на дорогу.
— Я только потому спрашиваю, что они знают тебя больше, чем я, — сказала она с болью в голосе. — Я так волнуюсь, понравлюсь ли я им?
Он поцеловал ее в щеку.
— Перестань играть, дорогая, — сказал он, улыбаясь. — Ты ведь знаешь, что они сразу полюбят тебя.
Она молча вела машину, следуя его указаниям. На самом деле Далси была вовсе не так уж проста. Когда она решила выйти замуж за Джонни, она навела о нем подробнейшие справки. Многое рассказал ей Уоррен, остальное она узнала, расспрашивая своих знакомых газетчиков. От них она узнала о Питере и его семье. Особенно ее заинтересовала Дорис, — инстинкт ей подсказывал, что надо узнать побольше именно о ней. Она узнала почти все, узнала, что Дорис недавно написала роман, всего лишь несколько месяцев назад. Далси прочитала эту книгу и теперь знала о Дорис все. Главный герой романа был жутко похож на Джонни.
Голос Джонни прервал ее мысли.
— Теперь последний поворот, и мы дома.
Она посмотрела на него. Джонни напряженно вглядывался в дорогу, в его взгляде было нетерпение. На какую-то секунду она восхитилась им. Он был хорошим парнем и с ней обращался, как школьник со своей первой любовью. Она сняла одну руку с руля и взяла его за руку.
— Ты счастлив, Джонни? — спросила она.
— А как ты думаешь? — спросил он, глядя на нее и сжимая ей руку.
Дорис непонимающе смотрела на них, ее сознание было затуманено, сердце, казалось, превратилось в ледышку. Его слова все еще витали в воздухе: «Вчера вечером мы поженились».
Она видела, как отец вскочил с места, подбежал к Джонни и стал трясти его руку. Ей казалось, что все это тянется уже целую вечность. Что это там говорит Джонни? Она слегка склонила голову набок, чтобы расслышать лучше. Он обращался к ней. В отчаянии она попыталась разобрать его слова.
— Неужели ты не подойдешь и не поцелуешь своего дядю Джонни? — спрашивал он, как будто она была маленькой девочкой.
Она машинально встала. Ей так захотелось снова стать маленькой девочкой! Маленькие девочки не чувствуют такой боли, какая сейчас разрывала ей грудь.
Поставив локти на стол, Конрад фон Элстер обхватил руками голову и уставился на фотографии, разбросанные перед ним на столе. Он был несчастлив. Он был озабочен. Он искал женщину и никак не мог ее найти.
Дело не в том, что ему не хватало женщины, — с этим проблем у него никогда не было. Несмотря на тщательно культивируемую грубость манер, непричесанные волосы соломенного цвета, которые всегда казались грязными, небольшое брюшко, маленькие буравящие глазки и жирную кожу, он привлекал многих женщин. Но на этот раз он искал женщину не для себя, ему нужна была женщина для картины, которую он собирался делать.