Торговец миром
Шрифт:
Они сидели плотной группой вокруг огня, их дыхание сливалось с треском поленьев, и напряжённая атмосфера говорила о смеси страха и надежды, которую они все испытывали.
На лицах у них было написано то же, что и у нас: безмолвный вопрос о том, какие ужасы могут ждать за пределами города и как далеко им придётся зайти, чтобы вернуть связь с миром, из которого они были вырваны.
Когда мы подошли, они подняли головы, и на их лицах мелькнуло облегчение – будто бы наше появление на мгновение развеяло их тревогу.
После
– Это значит, что внешний мир всё ещё существует, если они могут отправлять туда людей. Только Горнинск отрезан.
Он нахмурился, потерев подбородок. Его взгляд был сосредоточен и задумчив.
– Скорее всего, это связано с тем, что Горнинск находится в какой-то особой точке пространства, вакуума или пустоты, если от него не поступает никаких сигналов из большого мира.
Я кивнул в знак согласия, чувствуя тяжесть в сердце. Похоже, мир за пределами нашего города действительно исчез. Но была слабая надежда, крошечный луч возможности, который давал нам силы продолжать. Возможно, эту пустоту можно было преодолеть. Возможно, у нас всё ещё был шанс найти способ связаться с внешним миром.
Солнце уже начало садиться за горизонт, окрашивая небо в длинные розовые тени. Пустые улицы, некогда заполненные толпами горожан, теперь были тихими и неподвижными, словно вес нашей тишины высосала каждый звук из воздуха.
– Завтра нужно пойти к военному полигону и посмотреть, что там будет, – продолжил Анатолий.
Настроение среди нас было мрачным. Огонь потрескивал, бросая тусклые тени на озабоченные лица собравшихся. Тишина повисла в воздухе, словно мы все задержали дыхание в ожидании грядущей катастрофы.
Весь вечер мы провели у костра, сжавшись друг к другу ради тепла. Сердца наши были тяжёлыми от груза неопределённости, и мы могли лишь смотреть на пляшущие языки пламени в поисках утешения.
В конце концов, я повернулся к Виктории, усталый, но полон решимости.
– Нам тоже нужно будет пойти туда завтра, – сказал я тихо.
Вика кивнула в знак согласия.
– Да, мы должны, – её голос был едва слышен сквозь треск огня. – Мы должны узнать, что там снаружи, что случилось с остальным миром.
Когда я посмотрел ей в глаза, то увидел тот же огонь решимости, что горел и во мне. Это придало мне сил, зная, что я не один в этом мрачном мире. Вместе мы сможем противостоять тому, что ждёт за пределами границ города, и узнать правду о странном, замороженном мире, в котором мы оказались.
Ночь становилась всё холоднее, и мы прижались ещё ближе к огню, чтобы согреться.
Глава 6
Утром мы собрались на военном полигоне. Нас было около десятка: Анатолий, я,
На полигоне уже собиралась толпа, как и обещал вчерашний ведущий. Люди – те, кто продали свои души, и те, кто ждали возможности разморозить своих близких, – стояли группами. Все они смотрели в пустоту, за которой мы подозревали начало нового, неизведанного мира.
Анатолий подошел к одному из мужчин, стоявших у «линии фронта».
– Что происходит? – спросил он.
– Ждем. Говорят, переход первой группы начнется скоро, – ответил человек.
Я слушал, и холод, подступавший к спине, не предвещал ничего хорошего.
Любопытство, несмотря на опасность, тянуло нас к краю этой коварной пропасти.
Воображение заполняло головы множеством кошмаров, не давая ясности. Я не мог выбросить из головы образы ночного клуба и тех слабых душ, заключивших сделку с доброжелательным и загадочным торговцем.
Я повернулся и посмотрел на Викторию, с тревогой на лице и сжатыми губами.
– Знаешь, они не такие плохие люди, – сказал я, разрывая тишину.
Она удивленно посмотрела на меня.
– Что ты имеешь в виду, Иван?
Я пожал плечами.
– Я имею в виду, что они просто выживают так, как умеют.
Виктория нахмурилась, но ничего не ответила. Вместо этого её взгляд снова упал на край бездны, рядом с которой мы стояли.
Внезапно заговорил Анатолий.
– Есть предложения, что делать дальше?
Виктория глубоко вздохнула и ответила мрачным тоном:
– У нас нет выбора, кроме как быть осторожными и ждать. Мы не знаем, что за этой тёмной пустотой, и можем полагаться только на свою интуицию.
Анатолий кивнул, его взгляд был прикован к горизонту, как будто он искал хоть малейший намек на мир за пределами. Воздух был полон ожидания и тревоги, висевшей на наших плечах, как нежеланная пелена.
Мы стояли, не говоря ни слова, ожидая, пока событие развернется перед нашими глазами. Время от времени кто-то бросал взгляд на часы или неловко переминался с ноги на ногу, но в основном мы оставались неподвижны и молчаливы.
Наконец, через какое-то время, толпа зашевелилась, и вокруг меня поползли шепоты.
Наконец, высокий человек, который выступал на сцене клуба, вышел из ворот полигона и сказал в мегафон:
– Дорогие размороженные и граждане, продавшие свои души, пройдите на территорию полигона для перехода в ваш родной мир.
– И как они определяют, кто разморожен, а кто живой? – спросил я человека, с которым ранее общался Анатолий.
– При продаже души или разморозке автоматически вживляется виртуальный чип. Посторонний не сможет проскользнуть, – ответил он.