Торговец миром
Шрифт:
– Может, стоит что-нибудь приготовить? – пробормотал я. —Ты хочешь выпить? – спросил я Вику, доставая из холодильника бутылку виски. – Немного алкоголя согреет нас.
Она нерешительно покачала головой и крепко обхватила себя руками, пытаясь согреться в холодной кухне. Я не мог её винить. Открыв бутылку виски, я налил немного тёмного янтарного напитка в два стакана.
Резкий запах копчёного дуба, поднимавшийся из бокалов, напомнил мне о зимнем вечере в баре прошлой зимой. Я быстро отогнал эти воспоминания и протянул один стакан Виктории.
–
Мы сделали по маленькому глотку, наслаждаясь теплом, которое медленно разливалось по горлу. Наше дыхание стало ровнее по мере того, как мы привыкали к теплу.
– Виктория, – сказал я, дела я паузу перед тем, как продолжить, – почему ты решила довериться мне и пойти со мной? Этот вопрос мучил меня с тех пор, как мы вышли на улицы этого мёртвого города.
Она замялась, нахмурив брови, будто подбирая правильные слова:
– Иван, мне ты никогда не нравился. Честно говоря, я не хотела с тобой работать в офисе. Но когда я увидела тебя на той площади, когда всё остановилось и нас окутала тишина, что-то изменилось. Я посмотрела тебе в глаза и увидела страх, неуверенность – и глубокую, неоспоримую волю к выживанию. Именно тогда я поняла, что могу доверять тебе.
Сильный порыв ветра ворвался в дом, пронёсся по прихожей и исчез, оставив после себя ещё более холодную тишину. Это было жутким напоминанием о реальности, царящей за дверью. Я невольно содрогнулся, глядя на Викторию.
Её признание словно растопило лёд между нами, но в то же время принесло новую волну тревоги. Внутри меня тепло от алкоголя смешивалось с беспокойством. Мы находились в разгаре невообразимого кризиса, и не было никакой уверенности в том, что нас когда-нибудь спасут.
Наконец я ответил:
– Виктория, я искренне благодарен, что ты выбрала довериться мне – это значит больше, чем ты можешь себе представить – начал я неловко, – никогда не понимал, почему ты меня не любила. Но сегодня я увидел в тебе сострадание и доброту. Ты не должна была идти со мной в это опасное путешествие, но ты пошла, и я благодарен за твоё присутствие здесь, среди этих ледяных стен.
Девушка слабо улыбнулась в ответ, её глаза отражали сложную смесь эмоций. Я решил не углубляться в её мысли и вместо этого убрал еду из холодильника и начал готовить что-то тёплое.
Пока я занимался готовкой, Виктория заговорила снова, словно решив продолжить:
– Я не просто не любила тебя, Иван. Я не выносила тебя, – она покачала головой, усмехнувшись над собой. – Ты казался мне таким высокомерным, а с другой стороны, у тебя были порой такие шутки, что мне казалось, что у тебя не всё в порядке с головой.
Я приостановил свои действия, прислушиваясь к её честным словам, которые разрывали тяжёлую тишину, повисшую в доме.
Солнце начало садиться за горизонт, отбрасывая удлинённые тени по всей кухне. Мы оказались окутаны странным ощущением мира, которое казалось невыносимо нереальным в свете
Вуаль сумерек опустилась на город, окутывая его острым эфемерным сиянием. В тускнеющем свете каждый электрический импульс казался пульсирующим, мигающим и сжигающим своё последнее усилие, как будто город не желал сдаваться наступающей ледяной тьме.
Виктория, немного согревшись, сидела напротив меня за обеденным столом, её тонкие пальцы обхватывали кружку с горячим чаем. Она пристально смотрела на янтарный напиток, словно пытаясь найти в нём ответы.
Потом мы переместились в гостиную. На всякий случай я решил включить телевизор. То, что мы увидели там, было похоже на абсурдный театр, полнейший бред.
Я медленно увеличил громкость на пульте, надеясь, что он покажет нам какой-то сигнал из внешнего мира. На экране стоял ведущий и выкрикивал непристойности. Я переключил канал. Там показывали общественный туалет, в котором люди справляли нужду, и ведущий за кадром комментировал их действия. Слова были вульгарными и неуместными для такого дня.
На другом канале шёл популярный мультсериал, но его содержание совершенно не соответствовало оригиналу. Главные герои беспорядочно занимались сексом.
– Иван, что случилось с миром всего за один день? – спросила Виктория, ужас в её глазах был невыносим.
Я покачал головой и глубоко вздохнул:
– Я не знаю, но думаю, это как-то связано с этим, – сказал я, указывая на огромные настенные часы, которые застыли во времени.
Мое сердце сжалось, когда я обдумал последствия этого замершего времени. Будто мир был вырван в жестокий момент, где правит тишина, а жизнь повисла на грани.
Однако электричество в доме продолжало работать, и мы не остались в полной темноте. Я оглядел комнату, залитую тусклым светом. Маленькая лампа на угловом столике отбрасывала мерцающие тени на лицо Виктории, на котором теперь виднелась целая палитра эмоций, которые она отчаянно пыталась скрыть.
За окном город превратился в безмолвную скульптуру, ледяную могилу, в которой были погребены и смех, и печаль. Когда-то оживлённый мегаполис теперь казался призрачным театром, где единственная аудитория сидела, тесно прижавшись друг к другу в моём доме.
Когда ночь опустилась на город, я достал из кухни бутылку виски, и мы с Викой не придумали ничего лучше, чем напиться.
Когда я открыл глаза утром, моя голова болела так сильно, что казалось, она расколется. Вкус во рту был отвратительным. Обнажённая Виктория лежала рядом, прижимаясь ко мне, я тоже был полностью раздет.
Вика открыла глаза и с хрипотцой спросила:
– Что между нами было ночью?
Я вздрогнул и попытался подобрать правильные слова. Мои руки были влажными, и разум метался в хаосе от странных обстоятельств.