Торгующая наслаждением
Шрифт:
— Прозвучало так, будто ты потерял пять фунтов вместе с отрыжкой.
— И это тоже, — я встаю из-за стола, и мой желудок опускается.
Когда мы покидаем ресторан, я приобнимаю Бренну. Она напрягается на секунду, но тут же расслабляется. В отличие от того вечера после концерта, когда она оставалась словно каменная, пока мы протискивались сквозь толпу. В тот момент я не мог и представить, что мне представится возможность разгадать эту девушку, так что сейчас могу праздновать победу.
Мы по-прежнему идем в обнимку вниз по городу. Небо начинает превращаться
Огни отражаются, будто нанизанные на здания, а некоторые дома очень старые. Бренна показывает мне несколько любимых ею домов, я смотрю и понимаю, что мне они тоже нравятся. Мы проходим мимо группы уличных музыкантов, и девушка тянет из кошелька десять долларов, чтобы бросить их в черный футляр из-под гитары. Мужчина кивает ей, продолжая играть.
В другом квартале ниже по дороге находится музей с табличкой «Добро пожаловать», освещенной зеленым неоновым светом.
— Хочешь зайти? — спрашиваю.
Бренна с настойчивостью тянет меня за руку, готовая войти даже раньше, чем я закончу свое предложение.
— Я люблю искусство. Это так красиво! — она подходит к первой стене, разглядывая выставленные работы, затем переходит к следующей.
Бренна ничего не говорит, но смотрит на все с той же страстью в глазах, с какой наблюдала за дельфинами. Сегодня я определенно сделал правильный выбор. Вот это новость!
Мы разворачиваемся к следующей стене, но тут девушка останавливается как вкопанная, но не из-за новой экспозиции. Возле стены стоит мужчина. Он глядит на Бренну, огорченно вздыхает, затем продолжает разговор с женщиной, повисшей на его руке.
Бренна внутренне отгораживается. Она больше не расслаблена и не радостна, а скорее нервничает, да еще так, как я никогда не видел.
Она продолжает смотреть на мужчину, а я бросаю взгляды по сторонам, пытаясь выяснить, откуда она знает этого господина. Когда он оглядывается на Бренну, взглядом предлагая уйти, это говорит о многом. В его глазах застывает предупреждение, и мне это ни капли не нравится.
Наклонившись к Бренне, спрашиваю шепотом:
— Все в порядке?
Ее тело странным образом реагирует на мои слова, хотя я стою рядом с ней, да еще и держу за руку. Ее хватка вдруг становится сильнее, и Бренна кивком головы соглашается со мной. Она снова тянет меня, безмолвно предлагая идти, но на этот раз не к картинам, а в сторону двери.
— Что за тип? — спрашиваю я, когда мы подходим к тротуару.
Бренна отпускает мою руку и опускается на колени. Я на миг прихожу в замешательство, но потом опускаюсь рядом, отводя пряди волос от ее лица.
— Бренна, — зову ее.
Девушка кажется слишком ошеломленной, чтобы ответить мне. Тогда я щелкаю пальцами перед ее лицом, пытаясь привести в чувство, одновременно сдавливая ее плечо. Ненавижу это делать, но девушка закрылась от меня, и это пугает.
— Бренна, — повторяю более настойчиво.
Вдруг
— Можем мы пойти домой? Ну, пожалуйста!
Кивнув, я говорю ей, что, конечно, можем, и помогаю подняться. До грузовика идти пять кварталов, так сможет ли она проделать этот путь, заодно вернувшись к реальности? Может быть, она откроет тайну, кто этот чертов придурок, чтобы я смог решить, как справиться с этой проблемой?
Мы прошли уже три квартала. Бренна почти повисает на мне, ища помощи при каждом следующем шаге. Впереди показывается скамейка, и Бренна просит меня посидеть на ней. Я помогаю опуститься на скамейку ее изможденному телу. Она тут же соскальзывает и повисает так, что лежит практически параллельно земле.
— Бренна, — я вновь задаю вопрос, — кто этот мужик?
Она качает головой в разные стороны, не отвечая мне.
— Мне пойти и спросить его, что происходит?
Наконец, взглянув на меня, с побледневшим, как у призрака, лицом, Бренна начинает трясти головой сильнее:
— Нет, Эверет, ты не можешь этого сделать.
— Почему? Кто он такой?
— Почему это важно для тебя?
— Наверное, не было бы, если бы мне не посчастливилось лицезреть приступ отчаяния и паники из-за какого-то дегенерата, стоявшего возле очередной мазни в художественной галерее.
Она закрывает глаза и говорит:
— Можем ли мы вернуться домой и поговорить об этом там? Пожалуйста!
Как бы мне не хотелось немедленно услышать ответы на все свои вопросы, я все же соглашаюсь с Бренной и снова помогаю ей подняться. На этот раз она не склоняется ко мне и не тянется к моей руке. Я не настаиваю опереться на меня, потому что и так уже давлю на нее, желая получить ответ на вопрос о том мужике.
Все то время, что мы добираемся до дома, Бренна молчит. И радио тоже молчит. Вообще стоит тишина. Хотя в моей голове крутятся тысячи мыслей, которые бы я хотел озвучить Бренне. К счастью, до дома ехать недалеко. Я помогаю девушке покинуть салон машины и в качестве благодарности получаю жалкую улыбку.
Бренна не возражает против того, что я привожу ее к себе домой. Как только мы оказываемся внутри, я направляюсь прямо на кухню, чтобы принести ей стакан воды, а Бренна сразу идет к дивану. Я подхожу, чтобы вручить ей стакан воды. Она улыбается менее вымученно, чем раньше, но по-прежнему ничего не говорит.
— Может, тебе принести что-то еще? — спрашиваю я.
Качая головой, Бренна наклоняет стакан, чтобы поставить на стол.
Я всматриваюсь в нее несколько минут, прежде чем открыть рот:
— Бренна, для тебя это что-то очень болезненное. Так что не торопись с ответом, но мне нужно знать, кто этот парень.
Девушка молча кивает, пристально разглядывая свои ногти. Потом принимается разминать ткань на джинсах как отвлечение, затем тяжело вздыхает:
— Помнишь, ты видел меня в тот день, выходящей из лифта, и я сказала тебе, что упала?