Торгующая наслаждением
Шрифт:
– По-твоему, мужчина должен быть невежливым, высокомерным мудаком, который использует женщин исключительно для того, чтобы потрахаться?
Я киваю, исходя из своего мнения о парнях, которых знаю. Он сводит брови на переносице. Видимо, мой ответ его удивил. Может быть, там, откуда он родом, это происходит по-другому, но на юге дела обстоят именно так. Всех подобных парней (я не говорю мужчин, потому что они, определенно, к таковым не относятся), с которыми вы ошиваетесь, нужно посылать куда подальше. Никому нельзя позволять унижать себя.
Я кусаю
– Ну, я не тусуюсь с парнями. Кроме тебя, видимо.
– А как насчет того седого чувака?
Живот скручивает. Черт! Я об этом не подумала. Я не хотела, чтобы он увидел меня с Уинстоном. Пожимаю плечами, стараясь играть в невинность.
– Это был мой дядя.
– Хорошо, – клянусь, я вижу облегчение на его лице, когда мы добираемся до двери. Мужчина останавливается, прежде чем открыть ее.
– Я имею в виду, мне не важно, кто это был. Но я бы не хотел, чтобы ты тусовалась с кем-то его возраста, зная, что ты веришь в то, что мужчины хотят только секса. Кто-то его возраста не должен бегать за такой молоденькой девушкой. Это неправильно.
– Почему же это неправильно? – я стараюсь особо не сопротивляться, но не думаю, что возраст имеет значение. По крайней мере, не столько, сколько все считают. Конечно, я не считаю, что старики должны трахаться с подростками, тем более против их воли, но мне двадцать лет, и я совершенно осознанно и охотно занимаюсь сексом, так что для меня не имеет значения, с человеком какого возраста я это делаю. Я не говорю про это, но мне просто любопытно покопаться в его мыслях. Может, я просто стараюсь защитить себя, но пытаюсь не показывать этого.
Эверет смотрит на меня, не отвечая. Наверное, прокручивает в голове верный ответ.
– Потому что это отвратительно. Ты молода, а он стар. Неважно, он же просто твой дядя.
– Правильно, – говорю я, с усилием пытаясь улыбнуться.
Я стираю весь этот разговор из головы. Он не стоит моего стресса. Эверет открывает дверь, позволяя мне войти перед ним.
– Итак, – говорит он, когда мы останавливаемся в холле, – что насчет ужина?
Мне приходится какое-то время подумать, прежде чем ответить. Господи, я возненавижу себя за то, что собираюсь сделать.
– Только если будет что-то получше бутербродов с тунцом.
– Договорились.
– А теперь отдай мне мой холодильник.
Мужчинан мгновение смотрит на меня, прежде чем передать его мне.
– Тогда увидимся в шесть.
Попав в квартиру, я снимаю свою одежду и направляюсь в ванную комнату, чтобы принять душ. Я чувствую соль на своем теле. Она липкая, но после того, как я ее смываю, кожа ощущается гладкой. Как только я выливаю шампунь на волосы, в голове начинают вертеться разные мысли. И главная – почему я согласилась на ужин с Эверетом?
Знаю, что пообещала быть его другом. Честно говоря, я могла бы и
Смывая пену со своего тела, я ругаю себя последними словами и спорю сама с собой. Может, отменить все? Было бы легко сказать, что у меня появились непредвиденные семейные обстоятельства, а потом самой уехать в Бельвью и посмотреть фильм. Не думаю, что он бывал в соседних городах, чтобы понять, что я вру. К сожалению, не могу найти в себе сил, чтобы сделать это.
Оборачивая вокруг тела полотенце, подхожу к зеркалу и протираю его, чтобы взглянуть на свое отражение. Мои ярко-зеленые глаза смотрят на меня, и я, сделав глубокий вздох, говорю себе:
– Ты сделаешь это, Бренна. Не позволяй кому-либо изменить себя.
Я иду в свою комнату, чтобы одеться, уже в более приподнятом настроении. Натянув белые капри, я нахожу идеальную желтую майку и делаю небольшой акцент с помощью ювелирных украшений. Не считая прогулок по пляжу или в спортзал, я редко выхожу из дома. Я жила слишком долго без чего-то подобного, так что возможность блеснуть кажется мне притягательной.
И хотя моей матери нет со мной уже давно, я прекрасно помню, как она сказала: «Быть южной красавицей просто прекрасно. Красивых женщин, которые прилично одеваются, уважают намного больше других. Ты не заслужишь уважения, если выглядишь так, будто сама себя не уважаешь. Красивая одежда и парочка украшений – вот все, что тебе нужно, чтобы стать значимой».
К тому времени, как я заканчиваю, у меня есть еще двадцать минут. Пользуясь случаем, открываю бутылку вина и наливаю себе бокал. Я не должна этого делать, но вино определенно поможет избавиться от нервозности. Это всего лишь ужин с другом... Ничего больше.
Растягиваю свое драгоценное время, попивая вино из наполовину наполненного бокала. У двери Эверета я оказываюсь почти на пятнадцать минут позже того времени, на которое мы договорились. Он открывает мне с широкой улыбкой на лице.
– Не думал, что ты появишься.
– Потеряла счет времени.
– Конечно, – говорит он, намеренно растягивая слово.
Я никогда не умела хорошо врать, но в этот раз даже и не пытаюсь. Эверет поглядывает за мое плечо вместо того, чтобы позволить мне войти, а затем смотрит на меня настороженно.
– Я не очень хороший повар.
– О, прекрасно, – говорю я с сарказмом, – все таки бутерброды с тунцом?
Мужчина тихо посмеивается, потирая рукой голову. Я заметила, что это его нервная привычка.
– Надо было сделать, но нет. Я пытался пожарить стейк и, честно говоря, думаю, что нам нужно выбраться куда-то. Но мы можем остаться, если тебе нравится вкус жженой резины.
Скрестив руки, я поднимаю одну бровь вверх, давая знать, что слежу за ним.
– Прекрасно, но ты платишь.