Тормоза для блудного мужа

Донцова Дарья

Семен вынул из кармана симбиоз телефона с компьютером.

– Это не составит труда. Но вспомни, Вера хочет спрятаться, она обижена, унижена, не желает видеть мужа. Маловероятно, что беглянка поселится в «Мариотте» или «Балчуге», даже дура поймет, что именно там ее станут искать.

– На окраине города много крохотных пансионов, – заспорила я.

– Нет, – снова не согласился Семен. – Орлова не скрывается от закона, ей нет нужды жить в мотеле-клоповнике, она приучена к комфорту.

Наладонник издал короткий писк, Собачкин ткнул пальцем в экран.

– Ну! Что

и требовалось доказать! Я попросил проверить кредитку Веры.

Я уставилась на Семена, а тот загундосил:

– Я был уверен, что ты меня непременно наймешь, и решил не терять зря времени. Вера не пользовалась кредитками! Со вчерашнего дня она не совершила ни одной покупки.

– Как ты это выяснил? – вырвалось у меня.

Семен кашлянул.

– Просто. Раз, два, и опля. Наличку в банкомате она тоже не брала, значит, квартиру не снимала.

– Могла пойти к подруге, – предположила я.

– Во! – кивнул Семен. – Верно мыслишь. Но только те, с кем Орлова поддерживает отношения сейчас, ей не годятся. Она не идиотка, сообразила небось, что свекровь с мужем всех обзвонят. И неприятно приехать к подруге и заявить: «Костя завел любовницу». Мой богатый жизненный опыт подсказывает, что баба, желающая скрыться от родных, помчится к кому-то из прошлой жизни. Однокласснику. Девочке, с которой дружила во дворе. Соседке по студенческому общежитию. Кое-какие отношения сходят на нет после замужества, Орловы не знают, с кем общалась Вера, когда была Иосифовой. А ее мать может помнить их имена.

– Алла в психушке, – напомнила я.

– Нельзя упускать ни один шанс, – надулся Собачкин, – и еще. Дочь устроила ее в дорогую лечебницу, значит, заботится о ней. Может, Вера там? Примчалась поплакать на груди мамаши и осталась в уютной палате. За деньги для тебя нарушат все правила, пустят переночевать в клинике. И самое последнее. Очень трудно найти человека, если не составлен его психологический портрет. Надо влезть в голову к беглецу, начать мыслить, как он, и тогда возникнет ясность. Созвонимся после девяти и обменяемся информацией.

Собачкин вытащил из портмоне кредитку и помахал ею в воздухе.

– Девушка, рассчитайте нас.

– Спрячь, – велела я, – сама заплачу.

– Фигушки, – ответил парень, – гусары денег не берут, я привык угощать женщин, а не жрать за их счет.

– Я наняла тебя, следовательно, несу все расходы, – снова разозлилась я.

– У тебя глаз красный, – заботливо сказал Семен, – купи капли! Что касаемо денег за торт, то мы сели пить чай, не будучи нанимателем и работником. Слушай, ты не заболела? Сидишь злая, сопишь, как простуженная лягушка!

– Ты мастер художественного сравнения! – вспыхнула я. – До сих пор никто не считал меня похожей на жабу.

– Правда? – удивился Семен. – Они красивые, глазастые.

– Зеленые и в бородавках, – закончила я. – Так мы работаем?

– Йес, – кивнул Собачкин, – я готов.

Я решила сразу уточнить финансовый вопрос.

– Сколько стоят твои услуги?

– Две тысячи долларов, – мирно заявил Семен.

– В день? – ахнула я.

– Ты чего? – изумился в свою очередь Собачкин. – Олигарха видно

по вопросу! Где я клиентов с таким прайсом найду? За розыск половину ты платишь сразу, и она не возвращается в случае неудачи. Со второй частью расстаешься, когда получаешь адрес или пакет необходимых документов. Тебе скидка.

– Спасибо, я в ней не нуждаюсь, – гордо заявила я.

– Ты сама участвуешь в расследовании, – объяснил Семен, – поэтому заплатишь полторы штуки. Предоплата все равно тысяча. Почему ты носишь синий свитер?

– Он серый, – удивилась я.

– Отдает в синеву, – не согласился Собачкин. – Блондинке больше пойдет зеленый! Ярко-изумрудный!

– Ну тогда я точно буду смахивать на милых твоему сердцу пучеглазых квакушек! – фыркнула я и ушла.

По дороге к машине меня настигла эсэмэска: «Адрес психклиники: Сентябрьская улица, дом восемь. Удачи в нелегком труде частного детектива. Соб.»

Неожиданно ко мне вернулось хорошее настроение, похоже, Семен вовсе не противный. Игорь охарактеризовал Собачкина как опытного специалиста. Почему же я так злюсь на парня?

Глава 14

Психиатрическая лечебница внешне напоминала детский сад. Двухэтажное здание из светлого кирпича стояло в глубине просторного участка. Наверное, летом тут хорошо, но сейчас, ветреным февральским вечером, я тряслась от холода, направляясь ко входу.

В холле приветливо горел камин, причем не электрический, а самый настоящий, с дровами.

– Ну надо же, живой огонь! – вырвалось у меня.

– Очень успокаивает, – сказала женщина лет пятидесяти, сидевшая за большим письменным столом. – Стараемся создать уют. Вы к кому?

– Хочу проведать Аллу Мамалыгину, – ответила я, – если, конечно, это возможно.

– Аллочка у нас не первый год, – вздохнула дежурная, – но до сих пор ее мало кто навещал.

– Неужели дочь Вера не заглядывает к матери? – удивилась я.

– Как же, приходит, – кивнула администратор, – она очень заботливая. Аллочка у нас модница, дочка ей одежду красивую покупает, косметику, духи. Балует нещадно, что мать попросит, то ей и приносит. На Новый год нам артистов прислала! Вы присядьте, я вызову Анну Павловну, она скажет, можно ли с Аллочкой повстречаться, какое у нее расположение духа. Знаете, от настроения у наших подопечных многое зависит!

Я не поняла, каким образом говорливая тетушка связалась с доктором, вроде не нажимала ни на какие кнопки, не звонила по телефону, но из коридора послышалось шуршание, и в холл вышла молодая женщина в элегантном модном платье из джерси. Она улыбнулась мне, словно хорошей знакомой, и спросила:

– Вы к кому?

– Хотелось бы повидаться с Аллой Мамалыгиной, – снова воскликнула я, – если, конечно, вы позволите. Мы дальние родственники, я давно живу за границей, во Франции. И, признаюсь, не знала, какая с Аллой приключилась беда. А тут приехала, навестила Веру, услышала, где находится ее мать, и подумала: может, Алла мне обрадуется? Вспомним с ней прошлое! Хотя я не уверена, что она меня узнает, мы не виделись... э... более двадцати лет.