Тормоза для блудного мужа
Шрифт:
– Я полагала, у вас хорошие отношения, – протянула я.
– Буду благодарен, если вы расскажете, что с Орловой, – попросил Роман.
Я отхлебнула латте и едва удержалась от гримасы, напиток оказался приторно-сладким, зато эклеры были дивно хороши.
– Я люблю заварной крем, – не удержалась я от похвалы, – к сожалению, сейчас повсеместно кладут масляный, он излишне жирный.
– Добро бы настоящий, – вздохнул Роман. – Большинство кондитеров взбивает сгущенку с маргарином в пропорции один к одному, подсыпает в месиво чуток какао, оно любой вкус замаскирует. И получите «крем королевский шоколад». А мы по старинке варим на молоке. Спасибо Ларисе Хабаровой, она наши эклеры здорово разрекламировала, это была гениальная затея Веры. Орлова
– Учитывая, как старались ее родные, то нет, – улыбнулась я.
– Что случилось с Верой? – быстро изменил тему Кислов.
– Не знаю, – соврала я.
– Лжете, – сурово сказал Кислов.
– Ладно, не хочу выдавать чужие тайны, – призналась я.
Роман расправил ладонью скатерть.
– Деньги или бабы?
Я поперхнулась эклером, а Кислов грустно улыбнулся.
– Что она обнаружила? Узнала правду о заначке Натальи Петровны или наконец поймала Константина с очередной любовницей?
Я проглотила кусок пирожного, допила немыслимо сладкий латте и отодвинула пустой бокал.
– Хорошо. Давайте начистоту.
– Согласен, – кивнул Кислов.
– Вы знали, что Костя изменяет жене?
– А вы? – вопросом на вопрос ответил Роман.
– Случайно это выяснила, – вздохнула я, – а вот про заначку Натальи Петровны впервые слышу. Похоже, в семье Орловых все не так гладко, как кажется на первый взгляд.
– Серпентарий, – зло отрубил Роман. – Думаете, почему Вера никого из родных к бизнесу в случае форс-мажора подпускать не хотела? Отлично понимала: муж, свекровь и золовка раздербанят фирму. Да и дети у нее жабы! Мы с Верой никогда не обсуждали личные вопросы, я не совладелец, а генеральный директор. Да, имею отличный оклад, процент от прибыли, бонусы, но являюсь служащим! Высокооплачиваемым, элитным, со всеми привилегиями, но таким же сотрудником, как недотепа Рита, которая вам посоветовала латте с ванильным сиропом. Мы его из-за чрезмерной сладости сейчас удаляем из меню. Маргариту надо бы выгнать, но только она пришла к нам в год открытия первого кафе, Вера – жесткий человек, но она порой бывает сентиментальной, поэтому тупая Рита снует по залу с подносом. Одна надежда, что сама свалит. Так вот, я с Орловой семьями не дружу, но иногда кое-что вижу и слышу.
Роман положил ногу на ногу, а я незаметно включила в сумке диктофон.
Незадолго до того, как впасть в кому, Вера передала Кислову пакет и сказала:
– Здесь заверенные по всем правилам бумаги. Если со мной что-то случится, ты управляешь делами и не подпускаешь к бизнесу никого из моих родственников. Они не захотят развивать фирму, начнут ее распродавать по частям, погубят дело, в которое я вложила душу. Все должно идти по-прежнему. Ты у руля, моя часть прибыли передается в ведение Натальи Петровны. Костик наивен, он не справится с финансами.
– А что с тобой может случиться? – запоздало занервничал Кислов.
Орлова пожала плечами:
– Инфаркт, инсульт, авария… В любом случае, если я временно лишусь трудоспособности, на капитанском мостике будешь стоять ты.
– С чего тебе эти глупости в голову пришли? – изумился Кислов.
Вера совершенно неожиданно сказала:
– Обычно я сплю, словно в яму проваливаюсь. А тут сон нехороший привиделся: больничная палата, кровать, на ней тело, во рту трубка. Я словно сверху гляжу, медленно снижаюсь, сажусь на постель. Ба! Да это я! А в ушах звучит голос: «Живой труп».
Кислову стало жутко, но он не подал вида, наоборот, укорил Веру:
–
Орлова улыбнулась:
– Я поднимала фирму с нуля, это мой ребенок, который родился в муках. Наталья Петровна – хороший человек, она искренне пытается меня любить, заставляет себя хвалить невестку, но на самом деле никаких нежных чувств у нее ко мне нет. Свекровь понимает: с женой сына надо поддерживать хорошие отношения, и старается изо всех сил. Спасибо ей за это, она не сволочь, не истеричка, обычная тетка, плюс диабет и возраст. Станет она тащить большой бизнес, если учесть, что, продав его, будет обеспечена до конца дней?
– Нет, – признал Роман.
– Посмотрим на Костю, – вздохнула Вера. – Мы много лет в браке, муж – хороший человек, он меня никогда не обидел, пальцем не тронул, пытался, как мог, обеспечить семью, возился с чужими машинами. Но Костик слабый, инертный, его любимая фраза: «Я сделал все, что мог». Произнесет ее, сложит лапки и покоряется судьбе. Сколько раз я ему предлагала, еще в бедные годы: «Костя, давай наймем пару слесарей, я буду заказы искать, организуем ремонтный бизнес». А он в ответ: «Нет, не получится», и перечисляет причины, из-за которых ничего не выйдет. Я всегда ищу возможности для развития дела, а муж мигом сдается. Знаешь, люди делятся на две категории. Одни, увидев на полу человека в крови, орут: «На помощь! Кто-нибудь, вызовите «Скорую»!» А другие молча кидаются к телефону звонить врачам. Костя из первой плеяды, я – из второй. Это не значит, что он хуже, просто мы разные. Пойми правильно, Орловы сделали для меня много хорошего: Наталья Петровна приняла в семью, Костик назвал женой, Алена проявляла толерантность. Я хотела их отблагодарить, поэтому, разбогатев, выполняю желания родственников, балую, плачу за их ко мне хорошее отношение. «Орел» я основала ради благополучия семьи, хотела заработать, не предполагала, как широко пойдет дело. А теперь оно мне дороже всего. Костя сможет руководить компанией?
– Навряд ли, – ответил Кислов, – я не сомневаюсь в уме Константина, но он не бизнесмен.
– Об Алене даже говорить не стоит, – кивнула Вера. – Ей хочется заработать славу великого психотерапевта, у золовки непомерные научные амбиции, а тут! Эклеры! Фу! Несолидно! Непочетно! Дети, Миша с Катей, живут за границей.
– Можешь не продолжать! – перебил Кислов.
– Отлично, – одобрила Вера, – тогда вот тебе второй пакет, там завещание.
– Ну вообще! – возмутился Роман. – Не возьму!
Орлова швырнула белый конверт на стол.
– В случае моей смерти ты получаешь семьдесят процентов акций, по десять достается сыну с дочерью, по пять мужу и свекрови.
– Мне? – ахнул Кислов. – Ты с ума сошла!
Вера встала и неожиданно обняла Романа.
– Говорила уже, «Орел» – мое любимое детище. Если б ты только знал, что я делала, дабы сохранить его на плаву. Помнишь дефолт?
– Такое забудешь, – хмыкнул Роман, – мы чуть не утонули!
– А почему устояли? – устало спросила Орлова.
Кислов тоже обнял Веру.
– Ты полгода вливала в дело деньги, я не спрашивал, откуда их взяла, но они спасли фирму.
Вера высвободилась из рук Романа и села в кресло.
– До черного августа и после него тоже бывали ситуации, когда нам грозил крах. Но мы выжили.
– Снова благодаря тебе, – подчеркнул Кислов. – Открывался денежный кран с мощной струей!
Вера прикрыла лицо ладонями.
– Мы с тобой ребеночка по имени «Орел» выпестовали, взрастили, я тебе верю. Ты не продашь фирму, продолжишь дело. Тридцати процентов моим на безбедную жизнь хватит. Ты их обеспечишь прибылью. А если они сто получат, поделят фирму на пять частей, Миша с Катей свои доли вытащат и за границу переведут. Костя привык широко жить, он деньги тратить начнет, Алена попытается психотерапевтический центр открыть. Дай ей бог удачи, но не за счет моей фирмы. Наталья Петровна свою долю в банку положит и на огороде зароет!