Торт в небе
Шрифт:
А вон и свет блеснул там внизу... Уже ночь, но все прожекторы зажжены и наведены на торт... Паоло лихорадочно соображал, пробивая отверстие для выхода, потом бросил фонарик под гору и крикнул:
– Зорро, возьми!
Зорро не заставил повторять приказание; он с лаем выскочил из галереи и помчался за фонариком вниз по склону, верный старой игре, которой Паоло и Рита обучили его. Лучи прожекторов, рассекая воздух, вмиг обратились на него. Внизу поднялась страшная суматоха.
Замысел Паоло оправдался. Они побежали вниз по склону, оставленному во тьме словно
– Ну, вот и выбрались...
– Ой, мамочки!
– вдруг воскликнула Рита.
– Ботинок потеряла!
– Где?
– Не знаю, наверное когда спускались с горы. Пойти поискать, что ли?
– Умница! Тебя сцапают, и всё откроется.
– А торт съедят! Нет уж, ну его, этот ботинок.
Мамы дома не было. Она пришла полчаса спустя, когда "Диомед", уверившись, что марсиане не проявляют враждебных намерений, разрешил обитателям выйти из подвалов.
– Вы хорошо себя вели? Испугались?
– Да, мама, - ответил Паоло на первый вопрос.
– Нет, мама, - ответила Рита на второй.
– Молодцы!
– сказала синьора Чечилия.
– Сейчас я приготовлю вам ужин.
"Караул!" - подумала про себя Рита, но смолчала.
Золушкин ботинок
Прожекторы оставили Зорро в покое и вновь залили холм потоками света, и тут один из пожарников заметил детский ботинок, он лежал в запретной зоне, прямо у него под носом.
– А ведь этого ботинка тут раньше не было, - сказал он.
– Я с этого места весь вечер глаз не спускаю, каждый камешек на нём сосчитал. Ей-богу, только что никакого ботинка тут не было. Правда, сдаётся мне, вроде бы я видел, как сверху что-то такое пронеслось, когда тут вся эта каша вокруг глупого пса заварилась...
– А ты отнеси ботинок начальству да обо всём и доложи, - подал ему мысль товарищ.
– И то верно, пойду отнесу.
"Диомед", он же командование, принял ботинок скептически.
Генерал спросил у присутствующих, уж не ставит ли ОКО своей целью открыть торговлю ношеной обувью. Присутствующие, среди которых особенным - научным - смехом выделялись профессор Теренцио и профессор Росси, усмотрели на подошве ботинка две дырки: не иначе как марсиане носят такие ботинки на голове, сказали они, на манер шлема, а в дырки продевают антенны. Но полицейский Мелетти - он тоже присутствовал при разговоре - недаром прозывался Хитроумным Одиссеем. Он напал прямо-таки на хитроумную мысль.
– Прошу прощения, синьоры, - сказал он.
– Детишки, известно, пренебрегают опасностью и не понимают, что хорошо, что плохо. Кто поручится, что противник, или обитатели неопознанного объекта, не подговорил какого-нибудь ребёнка собирать для него информацию?
– Ближе к делу, - сказал генерал.
– Так вот, если какой-нибудь мальчишка действительно побывал там, наверху, внутри этой штуки, и, удирая, потерял ботинок, мы можем довольно легко это установить.
– Каким образом?
– Проверить ботинки у всех ребят в посёлке.
– Это что же, как в сказке о Золушке!
– со смехом отозвался
– А что ж, сказка ложь, да в ней намёк, - возразил профессор Росси: ведь надо же хоть как-то наперчить собрату по науке.
– Ладно, - отрубил генерал.
– Сличите ботинок. Не добьётесь ничего путного, так хоть заработаете благодарность какой-нибудь мамаши. Как-никак доброе дело.
Хитроумный Одиссей завернул ботинок в газету, обвязал пакет толстым шпагатом, опечатал и положил в шкаф школьной библиотеки, наказав часовому всю ночь не спускать с него глаз.
– Военная тайна, - сказал он.
– Никому ни гугу.
Когда он пришёл домой, дети уже спали. Он вкратце изложил синьоре Чечилии события дня, но про ботинок умолчал: военными тайнами не положено делиться даже с жёнами.
Наутро он спозаранку явился в штаб, достал ботинок и пустился в обход - дом за домом, лестница за лестницей, двор за двором.
Тук-тук!..
– Кто там?
– Откройте, синьора Роза. Это я, полицейский Мелетти. Насчёт вашего сына.
– Ну, что там ещё натворил мой негодник?
– Ничего особенного, синьора Роза. Просто приказ командования. Требуется сличить ботинок.
Синьора Роза - или синьора Чезира, или синьора Матильда - в капоте и туфлях на босу ногу выходила к дверям с кувшином в руке, потом будила своего "негодника", и сличение начиналось.
– Как же вы не видите, синьор Мелетти? Ведь это ботинок тридцать второго размера. А мой сын носит сороковой, смотрите, какие здоровущие...
– Приказ есть приказ...
Сличались ботинки целых выводков спящих малышей, и отцы, брея бороды, спрашивали:
– А что, муниципалитет собирается даром раздавать непарные башмаки, да ещё с дыркой? Ах нет, даже с двумя!
– Терпение, терпение, приказ есть приказ.
Разумеется, к ботинку находились парные, и тогда синьор Мелетти учинял допрос.
– А где другой?
– Какой - другой? Другой обуви у моей девочки нет.
– А где ты была вчера вечером в десять часов?
– Синьор Мелетти, - отвечала за девочку мамаша, - во Франции она была, прокатилась в Париж. Где ж ей ещё быть в это время, как не в постели? У меня свидетели есть, спросите хоть у синьора Густаво напротив, он весь вечер у нас просидел, смотрел телевизор.
Синьор Густаво подтверждал. Странствие Хитроумного Одиссея продолжалось.
– А ведь, сдаётся, видел я уже где-то этот ботинок, - бурчал себе под нос рьяный блюститель порядка.
– У кого-то на ногах я его уже видел, прах меня разбери. Да-да, видел я уже этот ботинок, как пить дать видел, вот и две дырки на нём. Да, кстати, про какие такие дырки толковала мне утром моя жена? Ах да, Ритучча опять износила ботинки. Обувь на ней так и горит, на этой девчонке, прямо-таки сгорает.
Так, обходя двор за двором, синьор Мелетти добрался до своего дома. Перво-наперво он постучался к привратнице; у неё был сын лет пяти-шести, и она имела зуб на синьора Мелетти и на всех полицейских за то, что года два назад её мужа оштрафовали за превышение скорости.