Торжество матери
Шрифт:
Он слышал мало того, что было снаружи, ведь был заточен в земле. Тревога от незнания, что будет дальше, была худшим. Это будет быстрая чистая смерть, или он будет страдать днями? Он примет любой вариант. Он заслужил это за то, что сделал с Роксаной.
Он наткнулся на мешки зерна, в десятый раз заметил белое перо между мешком и стеной. Мешал видеть опухший глаз, но перо точно было настоящим. Дрожащими руками он вытащил перо. Мягкое. Лебединое?
Роксана была права, лебеди жили на этом озере, раз
Слезы обжигали его глаза. Он был один, готовился к смерти, так что не мешал им течь. Колени не выдержали, и он рухнул на землю.
Он гладил нежно перо в ладони.
«Прости. Прости, что не любил тебя достаточно. Прости, что ты встретила монстра, как я».
Двери погреба со скрипом открылись. Он сунул перо в карман и повернулся, ожидая Эву.
Лилиана стояла на пороге. Она не улыбалась, была мрачной. Ее фиолетовые глаза почти сияли в темноте, такие же, как у Бригиды. Ветер трепал ее светлые волосы и белое платье, она подняла голову, пристально глядя на него.
Если Бригида была надвигающейся бурей, Лилиана была гневом бури.
— Пора, — ее дрожащий голос гудел, отражаясь в его черепе. — Ты пойдешь по своей воле?
— Да. Я знаю, что должен заплатить за свои преступления.
Его ответ не ослабил молнии, пропитавшие мышцы Лилианы.
Каждый шаг из погреба ощущался борьбой с сильным потоком. Он хотел жить. Нарисовать идеальный шедевр. Полюбить и завести семью.
Но он лишил этого Роксаны, так что должен был возложить их на алтарь Мокоши, оборвать свою жизнь и отплатить за кражу. Такой монстр, как он, не мог жить после того, что сделал.
Лилиана стояла в стороне, пока он добирался до верхней ступеньки, ее спина была прямой, она смотрела на него свысока с напряжением тысячи молний. Она дрожала, Эва подошла и обвила рукой плечи Лилианы, зашептав ей слова утешения.
Он огляделся. Бригиды не было.
— Бригида не будет той…?
Эва прищурилась.
Он эгоистично хотел увидеть Бригиду еще раз, хоть она могла по праву ненавидеть его за то, что он сделал. Может, она не могла даже взглянуть на него, и он не винил ее.
Озеро выходило из берегов. Трава была затоплена, покачивалась под водой, волны набегали все ближе. Серебряные призрачные руки тянулись из воды, желая схватить.
Его колени сомкнулись, и он не мог сделать ни шагу. Руки стали потными.
До этого озеро казалось ему красивым и таинственным. Это была та магия, которую он так хотел изобразить? Она оказалась страшнее, чем он мог представить.
Ветер трепал его одежду, тянул его ближе к краю. Шепот тысяч голосов шипел в его ушах.
Он не хотел умирать. Не хотел. Не хотел.
Не хотел…
Он зажмурился, заставляя себя дышать глубже и глубже.
Молния Перуна, если это были его последние
— Что теперь? — спросил он, голос дрожал.
Лилиана уткнулась лицом в плечо Эвы, прижалась щекой и судорожно дышала.
Эва, одной рукой обвивая свою жену, указала ему на воду.
— В озеро, — заявила она. — Русалки ждут.
ГЛАВА 16
Бригида открыла рот и закричала имя Стефана. Она надеялась, что ее голос донесется над полями до построек на горизонте.
Она потянулась к флакону, но Джулиан обрушил ее на землю среди белых цветов олеандра раньше, чем она успела коснуться сосуда.
Он прижал ее так просто, смеясь, прижимая грязную руку к ее рту.
— Времени у тебя мало, — прошипел он, кивнув на солнце, надежда, как и солнце, уходило за горизонт.
Кошмар мамуси…
Она билась под ним, но освободиться не удавалось.
Нет, нет, нет. Она была водной ведьмой. Он думал, что ей нужно было держаться за флакон для гнева крови?
Она смотрела в его глаза, черные тучи собирались сверху, обрамленные вспышками молнии. Когда они скопились, дождь обрушился с силой водопада.
— Дождь? — он фыркнул, ее ладонь нашла его предплечье. — Дождь меня одолеет?
Крупные капли пота появились на его коже, их смывал дождь. Хорошо.
Он склонился, его нос был на волосок от ее, убрал влажные пряди с ее лица, а потом ладонь, накрывающая ее рот, зажала указательным и большим пальцем ее ноздри.
Она крепче сжала его руку, ногти впились в плоть до крови. Она могла продержаться. Еще немного…
— Думаешь, ты восстанавливаешь справедливость? Для милого напыщенного Каспиана и его очаровательной невесты, — выдавил он, зеленые глаза были слишком близко, чтобы сосредоточиться на них. — Знаешь, где я родился, Жница? — бодро спросил он. — В поместье лорда Волски! Как тебе это? — он склонил голову. — Что насчет справедливости для моей невинной матери, которая понесла бастарда ее лорда и умерла при родах?
Ее лорда…
Но это означало…
— Да, Жница. Да! — он широко улыбался, хоть его лицо бледнело.
Она пыталась вдохнуть, извивалась под ним. Она не могла…
Она…
— Ты не такая тупая, как выглядишь! Верно. Я должен был стать лордом. Это будет честно. И ребенок у дочери аристократа все мне устроил бы, понимаешь?
Все потемнело перед глазами, она безумно царапала его, но он не отпускал ее руку.
— Если бы только эта милая невеста молчала, мне не пришлось бы…